Мертвая долина. Том второй

Ага. А я с удовольствием посмотрю, что останется от этого дурака еще на подступах к Старому городу. Потому что если мимо Изумрудов еще есть какой-то шанс просочиться, прикинувшись грязной лужицей, рядом с Сапфирами существует призрачная возможность изобразить из себя придорожный камешек, возле Рубинов, быть может, отыщется микроскопическая трещинка, в которой чужака не достанет неистовый огонь… то Адаманту просто нечего противопоставить. Когда твой противник – наполовину Тень и когда в его руках горят потусторонним светом призрачные мечи, когда в его власти призвать из небытия сотни и тысячи таких же Теней… нет, дорогие мои. Шансов у вас не будет даже на то, чтобы кинуть в сторону дворца тухлое яйцо. А если вы все-таки извернетесь и окажетесь неуловимыми, если пройдете внешнюю стену и все-таки успеете замахнуться, то спустя пару секунд из ворот все равно вынесут горстку оставшегося после вас праха и брезгливо стряхнут в ближайшую клумбу. Чтобы цветочки лучше росли.

Круто, да?

Еще как.

Если у вас хорошее воображение, думаю, вы поймете, почему за время сравнительно недолгого путешествия по Городу Воинов мы ощутили некоторую неуверенность. И поймете, почему эта неуверенность с каждой проходящей минутой неуклонно росла. Почему, когда мы безнаказанно миновали Новый город и насквозь прошли Старый, не встретив никакого сопротивления, она плавно переросла в недоумение. А когда нас все в том же угнетающем молчании вывели за последнюю стену и дали взглянуть на знаменитый дворец, нас взяла неподдельная оторопь.

Нет, я, конечно, думала, что братики смогут забраться довольно высоко, но чтобы по их приказу нас провели на вершину Олимпа…

– Что за фигня? – растерянно прошептал Мейр, когда молчаливые конвоиры невозмутимо взъехали на подъемный мост и направились прямиком во дворец. – Нас что, к главам кланов ведут?

– Похоже, – оторопело согласился Лок. – Видимо, Ас привел серьезные аргументы для такого решения.

– Пожалуй, он может…

Мы быстро переглянулись, но не оставаться же снаружи? Пришлось сделать морды ящиком и двинуться следом за Алыми, которые даже не обернулись. Надеюсь, никто не заметил нашего недолгого колебания и не понял, насколько происходящее потрясло наши мятущиеся в сомнениях души.

Не соизволившие представиться скароны спешились, как только миновали дворцовую стену и въехали на просторный двор. Почти сразу к ним подошли (не подбежали!) мускулистые конюхи, одетые так же роскошно (в смысле брони, конечно), и, с достоинством поклонившись, забрали поводья благородных животных.

Мы, скрывая растерянность, спешились тоже, но Лину я наказала, чтобы пока не буянил, хотя держался настороже. А то мало ли что? Вдруг нам оказали эти почести лишь для того, чтобы потом окружить в темном уголке и, со знанием дела обвинив в нарушении древних устоев, порубить, как капусту, к такой-то матери? Никого не будет волновать, кто и зачем нас привел. Подставы случаются еще и не такие. Поэтому я заранее насторожилась, подобралась и во дворец вошла по широкой белокаменной лестнице так, словно в логово кахгара.

Однако в громадном, блистающем поразительной белизной холле на нас опять-таки никто не напал. Невозмутимые Алые по-прежнему неторопливо вышагивали впереди – спокойные, бесстрастные и молчаливые, как роботы. Только и того, что дышали, да изредка незаметно кивали попадающимся навстречу людям. Которые все как один были исключительно скаронами старших кланов, но насчет которых я ни черта не поняла, что за птицы. То ли вооруженные до зубов слуги. То ли обычная, не привыкшая лебезить перед начальством охрана. То ли то и другое вместе.

Короче, одни непонятки.

В полной тишине мы прошли, наверное, с десяток залов, в которых впервые блеснула настоящая роскошь. Миновали стеклянные двери в виднеющийся снаружи парк. Какие-то комнаты, в которых тусовались непонятного вида люди. Встретили еще, наверное, сотни две одинаково одетого, вооруженного до зубов и сурового народа, похожего в своих адароновых бронях на больших и очень опасных муравьев. Потом прошли еще один гигантский холл, куда выходило две пары очень больших, до самого потолка, откровенно помпезных дверей. Миновали его, удивленно косясь во все стороны и мысленно поражаясь столь резкому контрасту внешней суровости и внутреннего великолепия замка. Одолели еще одну череду залов, обставленных и украшенных с еще большей роскошью, чем первые. Добрались до третьего, поражающего воображение размерами холла. Совершенно обалдевшими подошли к таким же высоким, как первые, дверям, возле которых стояли четыре неподвижных, закованных в адарон с ног до головы статуи, и лишь тогда остановились.

– Владыки желают видеть этих чужаков, – ровно сообщил вдруг один из наших провожатых, обращаясь к статуям.

Я чуть не поперхнулась, запоздало сообразив, что это ни фига не бутафория. А потом чуть не поперхнулась снова, внезапно осознав, что именно сейчас сказал наш конвоир.