«Мертвая голова»

Шульце знал, что ни для какого «лечения» Метцгер здесь больше не появится. В течение целой недели он со злорадством следил, как Мясник с трудом ковыляет по плацу. Солдат, которому гауптшарфюрер едва не оторвал яйца, прокомментировал это так: «Он выглядит так, словно кто-то засунул ему в задницу метровую палку». Молодой ССманн не знал, что произносит эту фразу в присутствии того, кто, собственно, и заставил Метцгера ползать подобным образом…

Глава пятая

Танк Pz-IV выплыл из моря и коснулся гусеницами твердой поверхности берега.

— Продуть все трубы, — приказал фон Доденбург.

Подождав еще мгновение, он откинул крышку люка. В танк ворвался свежий воздух, разгоняя запах сгоревшего топлива. Фон Доденбург с удовольствием вдохнул его и повернулся назад, чтобы убедиться, что остальные танки также благополучно выбрались из воды.

Слева от него всплыл танк Шварца, дальше следовала машина Шульце. Последние в этом году «морские» учения прошли с полным успехом. Все танки и экипажи батальона продемонстрировали завидное умение сражаться на воде и преодолевать водные преграды. Стервятник даже пошутил по этому поводу: «Если когда-нибудь адмиралу Дёницу[11] будет хватать подводников, он знает, куда ему обратиться».

— Прекрасно, — бросил фон Доденбург механику-водителю, — сейчас проедешь между теми двумя утесами, затем развернешься и…

Он внезапно замолчал. Справа от него что-то блеснуло. Через некоторое время блеск повторился снова.

Фон Доденбург закричал водителю:

— Вперед! Держи курс танка в направлении на два часа. Думаю, там кто-то высматривает нас в бинокль!

Механик-водитель дал полный газ. Pz-IV быстро помчался по направлению к неизвестному наблюдателю.

Этот человек вдруг понял, что его заметили. Он выскочил из своего укрытия и помчался к дороге, которая тянулась вдоль морского побережья.

— Быстрее! — заорал фон Доденбург. — Надо выяснить, что было нужно здесь этому ублюдку!

Но местность тут была пересеченная, а незнакомец очень хорошо знал ее; помимо прочего, их танк не мог гнаться за ним на полной скорости — слишком велик был риск, что он зацепится гусеницей за какой-нибудь валун, и та соскочит.

— Да, умеет же он бегать, — пробормотал механик-водитель, отчаянно лавируя между валунами и обломками скал.

— Он уйдет, если мы не… — Фон Доденбург закусил губу. Сзади раздался грохот пулеметной очереди. Убегающий от них человек нелепо взмахнул руками и упал лицом вниз.

Танки фон Доденбурга и Шварца разом затормозили возле трупа мужчины. Фон Доденбург заорал на оберштурмфюрера:

— Вы что, с ума сошли, Шварц?! Что нам теперь от него толку, когда он мертв?

— Иначе он убежал бы, — неживым голосом ответил Шварц. — Я должен был застрелить его.

Фон Доденбург только махнул рукой. Он знал, что со Шварцем было бесполезно спорить о чем-либо. Оберштурмфюрер жил в своем странном мире, куда доступ для остальных был закрыт.

— Нашел что-нибудь, Шульце? — спросил фон Доденбург своего унтершарфюрера, который обыскивал труп.

— Судя по документам, это Жан Гудсмит, студент, — пробормотал Шульце. — Но он явно лучше обращается с оружием, чем с пером.

— Что ты имеешь в виду?

— Вот это. — Шульце показал ему пистолет, запачканный кровью юноши. — Это оружие, которое выдают немецким военнослужащим.

Фон Доденбург повертел в руках «люгер». Пистолеты такого образца являлись стандартным вооружением вермахта: их выдавали офицерам и унтер-офицерам.

— Похоже, что это один из тех террористов, которые нападают на нас по заданию британцев, — произнес наконец фон Доденбург.

— Посмотрите, что я нашел! — крикнул молодой боец, которому Метцгер едва не оторвал яйца, демонстрируя жестокие приемы рукопашного боя. — Это бинокль. Я нашел его возле валунов. Очевидно, он уронил его, когда убегал от нас.

Фон Доденбург посмотрел на бинокль.

— Видимо, линзы этого бинокля и блеснули на солнце, — проговорил он. — Но какого дьявола он следил за нами?

Унтершарфюрер Шульце ткнул пальцем в небольшую стрелу, выгравированную на корпусе прибора.

— Эта стрелочка — символ того, что бинокль сделан в Англии, господин гауптштурмфюрер, — сказал он. — Я не раз видел такие стрелочки на английских вещах. — Он взял бинокль из рук фон Доденбурга и внимательно осмотрел его.

— А теперь взгляните на дату, господин гауптштурмфюрер.

— И что же?

— Август 1940 года. То есть бинокль сделан уже после того, как мы изгнали англичан с территории Франции.

Однако вскоре началась подготовка к празднованию второго с начала войны Рождества, и печальный инцидент на морском берегу оказался забыт. Представители гестапо и абвера, которые начали расследовать это происшествие, также ничего больше не обнаружили и исчезли в канун праздника.