«Мертвая голова»

Старик ответил ему на ломаном немецком. Они немного поговорили. Но фон Доденбургу не хотелось разговаривать. Ему хотелось что-нибудь выпить, съесть и поскорее завалиться спать. Он показал на огромную русскую печь, которая занимала большую часть избы, и сказал:

— У тебя, дедушка, должно быть, очень большая семья, раз ты построил такую большую печь.

Старик засмеялся, и его маленькие глазки почти исчезли в сетке морщин.

— А вы, немцы, собираетесь зимовать в России? — спросил он.

— Конечно, собираемся, — ответил Куно фон Доденбург.

Старик рассмеялся еще громче, обнажая свои голые десны.

— Над чем ты смеешься, старый дуралей? — рассердился фон Доденбург.

Старик посмотрел на фон Доденбурга и вытянул в его сторону свой указательный палец.

— Тогда вы узнаете, зачем мне понадобилась такая большая печь. Тогда вы узнаете, немцы.

* * *

Пять минут спустя в избу вбежал оберштурмфюрер Шварц. По его лицу струился пот, глаза возбужденно горели.

— Я везде искал вас, фон Доденбург, — крикнул он. — Где вы были?

— В чем дело, Шварц?

— Срочные новости, фон Доденбург! Мы выступаем через час. Только что получен приказ на марш из штаба дивизии…

Фон Доденбург надел ремень и засунул пистолет в кобуру.

— Пошли, Шварц!

Они вышли из избы. Унтер-фюреры свистели, созывая бойцов «Вотана». ССманны торопливо скатывали матрасы и засовывали их в танки. Все находилось в непрерывном движении. Но сидевший внутри темной избы старик продолжал хихикать:

— Вы узнаете, немцы. Вы скоро это узнаете!

Глава вторая

Уже почти рассвело. Танки фон Доденбурга осторожно ехали по бревенчатой гати, проложенной через топь. Было очень тихо. Слышен был лишь скрежет гусениц тяжелых танков. Русские нигде не появлялись. Лишь один раз в темное небо в нескольких сотнях метров впереди взлетела осветительная ракета, но за этим ничего не последовало. Русских по-прежнему нигде не было видно.

Никто не произносил ни слова, все внимательно смотрели на гать. И фон Доденбург, и Стервятник, которые ехали на передовом танке, прекрасно понимали, что весь переход 11-й немецкой армии через Перекоп зависел от того, успеет ли «Вотан» перебраться через перешеек и закрепиться на плацдарме до того, как русские поднимут тревогу, обнаружив, что группировка Манштейна перешла в наступление.

Узкий перешеек, который соединял Крымский полуостров с материком, был покрыт бесконечными соляными болотами, которые делали его практически непроходимым. Через эти болота было невозможно перебраться даже на резиновой лодке — особенно днем, под шквальным огнем русских.

Сейчас перед танками шли два молодых добровольца из состава бойцов первой роты фон Доденбурга. Они подавали сигналы фонариками, показывая, что путь впереди свободен. Дважды немецкие танки едва не уходили в зыбкую трясину, заставляя бойцов обливаться потом от страха. Но им все-таки повезло: болото так и не засосало их. Они осторожно продолжали движение вперед.

Время тянулось мучительно медленно. За рычагами танка сидел унтершарфюрер Шульце. Фон Доденбург слышал, как он тихонько матерился себе под нос, с трудом нащупывая единственно правильный путь и стараясь не провалиться в трясину. Несмотря на то, что ночь была прохладной, фон Доденбург чувствовал, что весь обливается потом. Он вытер пот со лба и прошептал, обращаясь к Стервятнику:

— Остается лишь надеяться, что скоро этот кошмар должен закончиться!

— Я тоже молюсь, чтобы это было так, — ответил штурмбаннфюрер Гейер. — Если русские обнаружат нас здесь, они устроят нам кровавую баню. Тут мы не способны ни на какой маневр. Они расстреляют нас, как в тире…

Его слова прервал душераздирающий вопль. Шульце немедленно остановил танк.

— Что это было? — спросил Стервятник. — А, я не вижу света фонарика справа! Он куда-то исчез!

Из темноты вынырнул доброволец, который указывал танкам дорогу через топь.

— Господин офицер, — закричал он, — это Штефан! Он…

Фон Доденбург узнал парня — молодого фольксдойче[20] из Румынии, недавно зачисленного в состав батальона.

— Что случилось, Дудек? — спросил он парня.

— Штефан провалился в болото. Слышите?

Со стороны топи вновь донесся душераздирающий жалобный крик. За ним последовали хлюпающие звуки, точно болото неудержимо засасывало в себя человека, а он отчаянно пытался удержаться на поверхности.

Фон Доденбург хотел было спрыгнуть вниз, но Стервятник удержал его.

— Оставайтесь здесь, фон Доденбург! — приказал он.

— Но мы должны постараться помочь этому несчастному, господин штурмбаннфюрер! — возразил фон Доденбург.

— Помочь ему невозможно. Эти болота поистине бездонные. Если вы сделаете хотя бы один шаг в сторону от гати, то вас постигнет точно такая же судьба, фон Доденбург.

— Но мы не можем просто… — Он услышал, как жалобно вскрикнул тонущий боец. — О боже, мы не можем позволить ему умереть подобным образом!

— Он должен умереть, — холодно проронил Стервятник. — Мы не можем рисковать успешным выполнением нашего задания из-за одного человека. Из-за какого-то крестьянского паренька, который прибыл к нам бог знает откуда.

Он нагнулся к Дудеку: