Мертвая голова

Прямо, налево, опять налево, еще сотня метров – и он на месте. Величественный готический храм, будто вырезанный из слоновой кости, возвышался над Флинном. Узкие башенки частоколом обступали фасад, щедро украшенный статуями ангелов, а из стрельчатых окон лился мягкий свет, который нырял в сизую пелену и рассеивался в ней. Где-то в глубине храма – под арочными сводами, в окружении свечей и тлеющего ладана – пел ипокрианский хор: божественно красивые голоса чистой рекой текли из приоткрытых дверей.

Столб алого дыма клубился рядом с деревом, пробираясь через голые ветки к небу. Напряженный взгляд Флинна скользнул по пустынной улице – Безумного нигде не видно. Вдруг это ловушка? Он сделал шаг, чтобы подойти ближе к алому столбу, как вдруг услышал собственное имя:

– Флинн… – прохрипел слабый голос, – я же говорила тебе вернуться в мир мертвых, тупая ты башка…

Он повернулся и увидел в подворотне Хольду, сидевшую прямо на асфальте. Ее лицо и руки были покрыты пузырящимися ожогами, одежда местами тлела, а от волос разило гарью. Хольда напоминала куклу – сломанную и выброшенную на улицу.

– Что он с тобой сделал? – спросил Флинн, подлетев к ней.

– Видимо, убил в шестой раз. – Она натянуто улыбнулась, и из уголков ее губ потекла кровь. – И, кажется, он станет последним…

Флинн судорожно достал флягу, открутил крышку и, придерживая затылок Хольды, заставил ее сделать несколько хороших глотков.

– Это не поможет, – закашлявшись, сказала она. – Суллема уже проникла в мою душу. Я чувствую ее.

– А как же твоя стрела? Ты же сама говорила, что наши духовные напарники могут исцелять нас!

– Ее нет рядом со мной, – едва шевеля губами, ответила она.

– Ты знаешь, где она? Скажи!

Хольда не смогла показать рукой: у нее совсем кончились силы, поэтому она показала взглядом.

– Она там… – прошептала Хольда, смотря на алый столб.

Время утекало, поэтому Флинн действовал быстро и решительно. Он подошел к вздымающемуся столбу дыма и сунул в него левую руку. Боль была настолько острой, что зубы сжимались сами собой, и Флинн закусил рукав собственной куртки, чтобы не сломать их. Казалось, что он опустил руку в жерло вулкана: кожа буквально шипела и лопалась. Еще чуть-чуть – и он потеряет сознание от этой чудовищной, нестерпимой боли. Он хотел отдернуть руку, но подумал, что второй раз засунуть ее в этот адский столб дыма уже не решится. Нужно торопиться! Нужно найти стрелу Хольды, пока на руке еще остались мышцы!

Не выдержав этой мучительной пытки, Флинн упал на колени и закричал диким зверем, угодившим в капкан. Кровавая пелена проникла в голову, и мысли начали тонуть в ней. Перед внутренним взором Флинна стоял образ Безумного (его обезображенное лицо и сверкавший лихорадочным блеском единственный глаз), в ушах звенел истеричный смех, а по языку растекался горький привкус копоти. Невыносимая боль, алый дым и призрак Безумного, который, казалось, хотел вытеснить душу Флинна из родного тела и занять ее место, – вот все, что осталось от мира вокруг.

Смех оборвался ровно тогда, когда почти сгоревшей рукой ему наконец-то удалось схватить древко. Отшатнувшись, он вытянул сияющую стрелу из алого дыма, который тут же растворился. Почувствовав свободу, стрела вырвалась из ослабевшей руки Флинна, подлетела к Хольде и вонзилась ей в грудь.

Стараясь не смотреть на то, что осталось от его руки, он подошел к Хольде, сел рядом и выпил «Слезы единорога», подумав, что, наверное, уже истратил весь недельный запас этого чудо-напитка. Боль начала отступать. Как только она окончательно утихнет, он возьмет Хольду на руки и вернется в мир мертвых. Время еще было. Флинн устало прислонился к кирпичной стене и прикрыл веки, чтобы дать глазам отдохнуть, – всего на минуточку.

Хлопок, эхом разлетевшийся по всему шестому району, вывел его из дремоты. Не сообразив, что произошло, он часто заморгал, пытаясь прогнать остатки сонливости. Рядом, все еще находясь без сознания, сидела Хольда, и выглядела она намного лучше, чем раньше: ожоги на ее лице пропали, опаленные волосы снова отросли. Он поднял свою руку, пострадавшую из-за алого дыма, и внимательно изучил: она тоже исцелилась, и только едва заметные розовые пятна напоминали о случившемся. Флинн встал на ноги и достал из кармана штанов карточку, чтобы посмотреть, сколько у него осталось времени в мире живых.

00:00 – сообщала золотая надпись на темно-фиолетовой бумаге.

11 00:00

– Хольда, Хольда! Проснись! – Флинн легонько потряс девушку за плечи. – Мы влипли!

– Насколько глубоко? – не открывая глаз, спросила она заспанным голосом.

– Глубже некуда!

Рыжеватые ресницы Хольды задрожали, и ее веки медленно открылись. Она посмотрела на Флинна с выражением лица, которое бывает у матерей, когда непоседливые дети будят их ни свет ни заря, требуя поиграть с ними.

– И в какой же сорт неприятностей мы вляпались на этот раз?

– В наипаскуднейший, – вздохнул Флинн и показал ей карточку с четырьмя нулями.

Хольда опять закрыла глаза, наверное, в надежде, что все это окажется дурным сном и сейчас она проснется в своей кровати, подальше от навалившихся проблем.