Мертвая голова

– Девяносто девять, – повторил Тигмонд, поглаживая терновую ветку. – Чтобы забрать у Графа Л свою Монету Судьбы обратно, нужно поймать сотню одержимых. Одного ты уже поймал, вот и выходит – девяносто девять.

– Ну, осталось совсем немного. – Флинн издал нервный смешок, а про себя подумал, что он будет еще целую вечность работать на Графа Л.

26 Безумный план

– Вот! – Тигмонд положил серебряную гармонику на журнальный столик.

– Что это? – спросил Граф Л, бросив на гармонику небрежный взгляд. Он, как всегда, курил кальян со сплетнями.

– Это я у тебя хотел узнать, – сказал Тигмонд, усевшись напротив Графа Л.

– Ну, на вид обычная губная гармоника, – ответил Граф Л и выпустил изо рта сиреневый дым. Послышался гомон всех сплетников Инферсити, который быстро исчез в тишине.

– Это не обычная гармоника! – возразил Тигмонд. – Мы сегодня с ее помощью смогли вычислить одержимого.

– Каким образом? – поинтересовался Граф Л.

– Флинн, пожалуйста, сядь и расскажи все сам, у меня после суллемы в ушах звенит, вообще ничего не соображаю, – пожаловался Тигмонд и запрокинул голову на спинку дивана.

Флинн опустился на мягкое сиденье рядом с Тигмондом и начал говорить:

– Когда мы сидели на крыше и высматривали одержимых, я принялся играть на этой гармонике. Один парень из толпы стал смотреть на меня – очень пристально, – но он не был призраком или посыльным Смерти, а значит, не мог слышать музыку мертвых. Я предположил, что это может быть одержимый. Мы с Тигмондом начали преследовать его, загнали в тупик, и я оказался прав: парень был одержим демоном Раздора.

– А почему ты решил, что это не простое совпадение? – В фиолетовых глазах Графа Л отразилось сомнение.

– Это точно не совпадение! – выпалил Флинн. – Прямо перед этим я играл на гармонике рядом с Фанабер, и с ней случилась жуткая истерика. В мире живых одержимые реагируют на звук этой гармоники не так остро, но все же реагируют.

– А еще Флинн по пути сюда случайно уронил эту чудо-штуку, – постанывая, подал голос Тигмонд. – И я готов был его убить, несмотря на то, что он уже мертв, но передумал: гармоника не исчезла. Понимаешь? Не исчезла! А ведь должна была. Так что это определенно не простая губная гармоника.

– И где ты нашел ее, Флинн? – спросил Граф Л.

– В квартале Убийц, в доме Раскаявшихся, – ответил он. – Она лежала в коробке с разным барахлом.

– Понятно, – произнес Граф Л, и журнальный столик заволокло сиреневым дымом.

– Блин! Ну ты же страж порядка! Как ты можешь не знать, что это такое? – Тигмонд поднял голову со спинки дивана и указал рукой на гармонику.

– Вот именно: я страж порядка, а не завхоз мира мертвых, – хмыкнул Граф Л, не вынимая изо рта серебристый мундштук.

– А вдруг в Потусторонье есть целый шкаф с такими гармониками? Мы бы могли в два счета весь Инферсити очистить от одержимых!

– Сомневаюсь в этом. Обычно такие штуки существуют в единственном экземпляре.

– Ладно, проехали. – Тигмонд махнул рукой. – Лучше скажи, как там Хольда. Остудила свой гнев?

– Скорее все звезды во Вселенной остынут, чем гнев этой девчонки, – усмехнулся Граф Л.

– И что будем делать? – спросил Флинн и скривился: в его уши вонзился предсмертный скрип лифта. Казалось, что на этот раз он точно сломается.

– То, что приказал Граф Л: будем изучать эту гармонику и дальше, а потом отчитаемся перед ним, – ответил Тигмонд. – Подключим еще Хольду, помощь никогда не будет лишней.

– Хольду? Она же со мной не разговаривает.

– За это не переживай.

Лифт остановился, Тигмонд отодвинул решетку, и они вышли рядом с Ариадной, чья медная голова вращалась вокруг своей оси, поочередно поворачиваясь к ним восьмью лицами. Золотых нитей под ней стало намного больше. Неужели в Инферсити все настолько плохо, что Граф Л одновременно направляет туда такое количество посыльных Смерти?

– Действуем так: я вызываю Холли в свою комнату под предлогом обсудить поимку Безумного, но не говорю, что ты тоже там будешь, – сказал Тигмонд.

– А если она разозлится и уйдет? – спросил Флинн.

– Ты меня не услышал? Я же сказал: за это не переживай. Если дело касается Безумного, то Холли сделает все, лишь бы поймать его. Даже проглотит свою обиду.

– То есть беситься при виде меня она не будет?

– Максимум запустит в тебя чем-нибудь.

– Надеюсь, что у тебя в комнате нет тяжелых предметов, которые могут полететь мне в голову.

Тигмонд не ответил. Они прошли лес разноцветных дверей и остановились у самой крайней – зеленой, – на которой сияла нарисованная ветка терновника.

– Будь моим гостем, – радушно сказал Тигмонд и открыл дверь.

Флинн переступил порог, и ему в глаза сразу бросилась коллекция мечей, висевшая на стене.

– Если меня сегодня обезглавят, виноват будешь ты, – глянув на Тигмонда, с упреком произнес Флинн.

– Знакомься, Флинн, это Прекрасный Рыцарь – мой самый лучший и преданный друг. – Тигмонд указал на стену над камином.