Мертвая петля для штрафбата

Возможно также, что два этих ярко раскрашенных заокеанских «пижона» показались генералу лёгкой добычей — сопливыми американскими юнцами в своих напичканных электроникой воздушных «кадиллаках». За генералом послушно последовала вся его «ловчая стая». Никто из подчинённых не посмел узнать у высокопоставленного командира, известного в ВВС своим крутым нравом, почему вдруг изменился согласованный порядок действий. Зато Крымов вибрирующим от возбуждения голосом приказал по радио своим людям уничтожить ведущего пары, а его ведомого брать в клещи.

В этот момент пара американских истребителей находилась немного выше «нордовцев», так что «мигам» пришлось атаковать противника из невыгодного положения — снизу. Такое решение оказалось ошибочным и вскоре привело к фатальным последствиям. «Крымовцы» уже почти догнали сразу обратившихся в бегство американцев. За одним из «Сейбров» даже потянулся сверкающий на солнце серебристый след уходящего из пробитого бака топлива. Но тут на преследователей из глубины голубой бездны свалилась пара дежуривших на высоте «Сейбров», а за ней вторая и третья:… Охотники вдруг стали дичью, испытав на себе смертоносную эффективность собственного тактического плана!

Радиоэфир мгновенно заполнился отборным русским матом, зубовным скрежетом и деловитыми английскими командами. Полковник Зорин пытался со своими людьми прийти на помощь «крымовцам», но не смог этого сделать, ибо сам был связан боем с численно превосходящим противником. Всё что Зорин мог — это по радио крикнуть ближайшей к нему паре:

— «Сейбры» на два часа[2]. Вас атакуют! Уходите переворотом и «ныряйте» под меня!!!

В результате своевременно данного совета эти двое ловким манёвром спаслись от верной гибели. Но избежать потерь теперь было невозможно.

Вскоре пушечная трасса одного из атакующих «Сейбров» прошла по фюзеляжу самолёта полковника Сергиенко. Машина мгновенно превратилась в огромный факел. Сергиенко успел катапультироваться и даже благополучно раскрыл парашют. Но при снижении вывалился из подвесной системы. На тех, кто видел беспомощно кувыркающееся высоко над землёй тело обречённого товарища, это зрелище оказало крайне удручающее воздействие. Впоследствии выяснилось, что, так как приготовление к первому вылету производилось в большой спешке, Сергиенко схватил по дороге к самолёту чужой парашют и просто не успел подогнать его под себя.

Из-за того, что лётчики группы не тренировались вместе и не знали, чего ожидать от своих ведущих и ведомых, они не смогли в критической ситуации оказать организованное сопротивление противнику. Каждый полагался лишь на индивидуальное лётное мастерство и везение. И большинству «нордовцев» действительно удалось в одиночку выбраться из передряги.

Только «МиГ» лётчика-испытателя Вишневецкого получил серьёзные повреждения от вражеского огня. Сам пилот тоже оказался тяжело ранен. Вскоре после того как он сообщил об этом напарнику, радиосвязь с ним пропала. На посадке руководитель полётов неоднократно приказывал Вишневецкому катапультироваться, но тот не отзывался. Быть может, причиной тому были неполадки с бортовой радиостанцией истребителя. На «МиГе» Вишневецкого буквально не осталось живого места после того, как пара «Сейбров» удачно отстрелялась по нему с дистанции менее трёхсот метров. Непонятно было, как он ещё продолжал держаться в воздухе!

Истребитель зашёл на посадку с очень высокой скоростью и опасным углом к ВПП[3], чему трудно было найти объяснения, особенно если учитывать, что в его кабине находился опытный лётчик-испытатель. Потом машина как будто выровнялась, и многим показалось, что на этот раз всё обошлось. Но у самой земли самолёт вдруг резко накренило. Похоже, лётчик потерял сознание. Возможно также, что Вишневецкий стал жертвой так называемой «валежки» — самопроизвольного заваливания самолета на крыло. Эта загадочная болезнь унесла жизни сотен лётчиков, осваивавших реактивные истребители первого поколения.

Некоторым из наблюдавших за посадкой людям показалось, что в последний момент опытный лётчик-испытатель попытался скомпенсировать заваливание самолёта, «дав» правую педаль и парировав крен ручкой управления. Но «МиГи» первых серий обладали фатальной склонностью на определённой скорости «предательски» давать обратную реакцию на действия лётчика. Вместо того чтобы выровняться, машина накренилась ещё круче. Железный зверь словно мстил напоследок за себя и за своих крылатых собратьев тому, кто за свою долгую профессиональную карьеру испытателя обуздал сотни самолётов.

Конечно, штатный пилот НИИ ВВС не мог не знать об этой роковой особенности своей машины. И одному Богу известно, почему он не сумел справиться с ней в критический момент. До самого конца Вишневецкий так и не вышел на связь с землёй. Возможно, будь посадочная скорость истребителя чуть меньше, всё могло бы кончиться иначе.