Мёртвая шестерёнка (СИ)

- Используй готик, твои системы заражены и сигнал не может быть трансформирован в речь без ущерба нам или тебе.

- Готик... говорить... помощь! - сорвался на последнем слове почти до визга технопровидец, опуская руки со следами извлечённых имплантов. Несвежий и давно потерявший человеческий вид технопровидец скрючился и обмяк, оседая на пол напротив Ландау, всё ещё держащего шестерёнку на прицеле болтера и не сводящего взгляд с противника.

- Мадам? - напряжённо спросил он.

- Ландау, бери напарника и иди сюда.

Только теперь Генри понял, что и как. Райт появилась в сопровождении нескольких кадианцев, явно прибывших только что. Стоящий рядом с ней человек со следами множественных травм на теле и лице походил на командира отряда. Или всех кадианцев сразу. Судя по нему, трудно было сказать, нравится ли этому военному линия поведения инквизитора, и Генри мог только надеяться, что Райт объяснила ветерану, почему нельзя убивать еретика и уже мёртвого технопровидца сразу. Иначе это можно было счесть изменой.

Ландау подчинился, отступая и продолжая держать на прицеле противника до тех пор, пока это не потеряло смысл. Одежда в тех местах, где куски горячего металла и осколки пластека пробили её, пропиталась кровью, прилипнув к телу. Лицо наёмника было злым и недовольным. Райт держала в руках свою глефу, и едва Ландау отошёл, как она шагнула вперёд, в несколько прыжков перебравшись со среднего яруса входа к нижнему и направив острие глефы на стоящего неподвижно технопровидца. Тот оскалился в страшноватой ухмылке, но протянувшийся от острия оружия световой луч, ударивший в грудь провидца, стёр ухмылку с его растрескавшихся губ.

- Говорить? - вопросительно изрёк он с хрипами и стонами гортани, давно не употреблявшей этот способ эксплуатации. Инквизитор остановилась, всё ещё целясь глефой в грудь противника.

- Я же так мало причиню тебе вреда, правда? - спросила она, уже зная ответ. - Да и самый сильный яд лишь на время убивает тебя. Как и оружие.

- Смееееерть, - заскулил шестерёнка, и лицо его неуловимо изменилось, будто всё это время он только и мечтал об этом, но боялся сказать.

Райт не понимала, что пытается сказать ей провидец. Он хотел жить или умереть? Он пришёл помочь или помешать? Где остальные его собратья? Почему он не перебил всех на борту "Даров", и как, чёрт побери, достать Салливана из недр "Красотки"?

Вопросов было много, ответов пока не было вовсе.

- Собираешься допрашивать его прямо там? - тихо скрипнул наушник вокса.

Райт пожала плечами, зная, что Селена отслеживает происходящее в отсеке через уцелевшие пикт-камеры и сенсоры. Перевозить технопровидца наверх, в набитые аппаратурой и выходами в информационную сеть корабля допросные, не стоило. Способность заразы, которую он носил в себе, к распространению оставалась неизвестной величиной, и излишний риск не входил в планы инквизитора. Остаться без магоса и корабля Энн тоже не хотела.

- Тогда пусть твои кадианцы, - Селена выдала несколько пакетов на бинарике, видимо, перечисляя личный состав импровизированного ополчения, - заберут у сервиторов клетку. Я, наконец, её закончила.

"Клетка? - Райт попыталась вспомнить, что и когда ей обещала Селена, но такого не всплывало в сознании. - Ладно, пусть будет клетка. Лишь бы помогло удержать этого технозомби".

- Руфус, прими у сервиторов то, что они притащили, - сказала она командиру кадианцев. Бывший капитан кивнул, и парой жестов отправил нескольких солдат ко входу в трюм.

Ландау, привалившись к прохладному металлу стены, наблюдал за происходящим, и по его спокойному, хоть и бледному, лицу сложно было сказать о том, какие эмоции испытывает наёмник. Мон, так и не спустившийся со своего огневого поста, мог бы распознать, что командир раздосадован, но не более того. На самом деле Генри чувствовал себя странно. С одной стороны, ему было приятно знать, что безопасность мадам обеспеченна по самому высокому разряду. То, что пробьётся через кадианцев, способно разнести фрегат в клочья, и Ландау ему точно станет незначительной преградой. Но, с другой стороны, наёмник с удивлением обнаружил зародившееся в нём чувство, больше всего походившее на банальную ревность. Пусть и направленную не на обладание телом, но на сам факт того, что рядом с Энн присутствуют другие люди, кроме него и Мона с Салливаном, вызывал глухое раздражение и тихую злость. Генри старательно думал, что это от стимуляторов и обезболивающих, которые он принял. Так было легче объяснить подобное помутнение рассудка. "Мадам в безопасности, значит, я могу пока передохнуть. - он прикинул свои повреждения, и понял, что ничего серьёзного нет. Ничего такого, что не исправят лекарства, пара швов, и несколько часов сна. - И попробовать придумать способ достать Луку из того места, где он сейчас пребывает. Надеюсь, он уже умер. Хотя, узнать, чего хочет этот кусок механикус, тоже не повредило бы. Чтобы представлять, к чему готовиться".