Мертвая (СИ)

- Ты ведь не станешь врать мне, – я заглянула в глаза. – И тогда… быть может… мы с тобой подумаем, что для тебя можно сделать…

- Что?

- Не знаю, – я облизалась. - Но… если нет, я просто уйду. А завтра приду снова… и снова… и буду приходить, смотреть, что он с тобой делает… и пожалуй, даже получать от этого удовольствие.

- Ты чудовище!

Ага, а она, значит, овечка белая беззащитная…

- Не преувеличивай, - я потрепала новую хозяйку старого дома по щеке. Здоровой. – Это не я нашла способ воздействовать на старика… без зелий ведь не обошлось?

По глазам вижу, было дело.

- Он, несмотря на всю любовь, не развелся бы с женой… а вот хорошее зелье… воздействие на разум… где взяла?

- анс принес.

- Кто такой Ганс?

По тому, как она затряслась, я поняла – тот, кто поставил эту красавицу на табуретку. Что ж… Ганс так Ганс, мне безразлично, кому шею свернуть.

- Он все придумал? – женщина молчала, и я решила немного помочь. - Зелье нашел… кандидатуру подходящую. Все знали, что старик испытывал некоторую слабость к молоденьким девочкам… как он тебя нашел?

- Ганс… устроил… горничной.

Горничной? Какая невыразимая пошлость. Хуже, наверное, только с конюхом романы крутить. Впрочем, конюхов – ужасная примета времени, – почти и не осталось.

- Умничка… видишь, у нас все получается… значит, горничной… а зелье когда подлила? Сразу?

Она мотнула головой.

- Сперва хватило молодости?

Кивок.До чего же сложно разговаривать с людьми.

- Я… я сперва не соглашалась… это его… его…

- Раззадорило?

Мужчины, даже вполне благоразумные, каковым мне представлялся старик Биртхольдер, весьма предсказуемы. Сделай вид, что убегаешь, и моментально бросятся вдогонку. Как собаки за почтальоном, право слово…

- Он… он снял квартиру… сказал, что подарит, если я… если проявлю благоразумие… и… не получалось забеременеть. Ганс принес зелье… и получилось.

- От кого?

- От… господина Биртхольдера. Ганс меня… мы вместе не… он сказал, что могут проверить, чей ребенок и тогда… тогда…

Ее голос звучал все тише и тише,и мне пришлось ущипнуть эту красавицу, добавляя бодрости. А то этак я до утра ничего не узнаю. Хотя… если план был с самого начала разработан, то выяснять особо нечего. Разве что узнать, кто продал ансу такие замечательные зелья.

- Я забеременела… и он сказал, что женится… развод… потом… потом мы жили… Ганс сказал, что я должна… что старик… он нам мешает. Я любила Ганса!

- Любила?

- Я… я люблю, - это было сказано неуверенно, с разумной опаской.

- Любишь, любишь, – успокоила я ее, потрепав по щечке. – Да слезь ты с этой табуретки…

- Нельзя. Он… узнает.

Да? Интересно, как? Сигналок я не ощутила, хотя… я присмотрелась именно к табуретке. Надо же, какое интересное плетение… этот Ганс маг? Или просто по случаю пришлось? Ах ты… пока красавица стоит, плетение дремлет, но стоит ей соступить, как оно очнется.

- Тогда стой, – разрешила я. - Ганс решил, что старик зажился на свете?

- Я… это не я! Я тогда… он заботился обо мне… и мальчика любил… и нам было хорошо…

Охотно верю, но кому-то это хорошо пришлось не по нраву.

- анс… это Ганс… он служил при доме… велел его устроить… я… не знала, что он… он дал господину Биртхольдеру, и тому стало плохо… сердце…

Ага, герою-любовнику надоела служба и захотелось из шофера стать хозяином. Желание вполне понятное, как по мне, но вот методы, которые он выбрал, в душе моей не находят отклика.

- И потом завещание… анс так разозлился. Сказал, что я виновата… плохо работала…

…дверь открылась.И на пороге появился человек, который, надо полагать,и являлся вышеупомянутым Гансом. Был он высок. Строен.Красив той разбойничьей опасной красотой, которая хороша лишь в девичьих романах. Острые черты лица были несколько дисгармоничны. Мешки под глазами. Желтоватый оттенок кожи, залысины… нынешний образ жизни явно не прибавлял Гансу здоровья.

- Что здесь происходит?

Какой невероятно банальный вопрос.

- Беседа, - сказала я, широко улыбнувшись.

И дверь заперла.Заклятьем.Дом отозвался на него с охотой: старый, он обладал собственным чувством справедливости.

- Кто ты… такая? - Ганс прищурился.

А он ещё и подслеповат, но очки не носит, надо полагать, исключительно, чтобы из образа не выпадать. Челку отбросил картинным жестом.Губы скривил.

- Знакомая Адлара…

Ага… не маг, но вот амулетов на нем целая связка. И защита от проклятий вполне приличного. И атакующий контур. И щит от ментального воздействия… целительский. Укрепляющий… на одной магии долго не протянешь, ко всему, подозреваю, Ганс не имел понятия, что светлые амулеты с темными не слишком-то уживаются.Некоторые почти разрядились.

- Это частный дом.

- Так я с частным визитом, – я позволила ему схватить меня и даже руку заломить. Ойкнула, поинтересовалась кокетливо, - Что вы делаете?

- Что ты этой сучке сказала?

Женщина на табурете мелко затряслась.

- Правду, – ответила я, - и ничего кроме правды.

И руку вывернула.Свою.А затем и его. Перехватила за шею. Нажала слегка, позволяя почувствовать собственную силу.