Мертвая (СИ)

И показалось, произнес он это с насмешкой.Я смотрела на дядюшку.Да, мы особо не были близки. Скажу больше, мы и знакомы-то были весьма поверхностно. Я ему не нравилась, я остро ощущала это,и не имела особого желания продолжать знакомство. Он в свою очередь любезно не искал встреч.И пожалуй, это делало нас обоих счастливыми.А на отца он не похож.И на Мортимера. Тот рыхлый, расплывающийся, несмотря на корсеты и ладно скроенные костюмы. Дядюшка Фердинанд высок даже для мужчины. Я ему и до подбородка не достаю. Сухопар. Сложен в целом неплохо, но худоба создает иллюзию некоторой дисгармоничности. Конечности его кажутся чересчур длинными, равно как и шея.

Светлокож.Светловолос. И волосы собирает в короткий неряшливого вида хвост. А вот лицо блеклое. Брови почти не видны, и из-за этого лоб выглядит непомерно высоким.Нос хрящеватый с горбинкой.убы узкие.Подбородок сильный, тяжелый.

- Она была слишком впечатлительной… и я говорил, что не стоило ее в это дело втягивать, -- дядюшка уселся в кресло и вытянул длинные свои ноги. Домашние клетчатые тапочки смотрелись весьма мило, хотя и не сочетались по цвету с вельветовым бурым костюмом. - Однако мой отец отличался некоторым упрямством, и полагаю, не желал, чтобы его открытие вышло за пределы семьи. Да и… совет мой, как понимаете, несколько запоздал.

- Вы давали клятву? – уточнил Вильгeльм шмыгнул носом.

- Давал, – дядюшка слегка наклонил голову. – Вы понимаете, что проект подобного уровня… не мог бы состояться без клятвы.

- Но вы теперь говорите?

- Не о сути проекта… скажем так, клятвы в структуре своей имеют жесткие рамки, однако определяются они прежде всего внутренним отношением присягнувшего, - палец дяди коснулся головы. - Мы сами решаем, как далеко распространяется запрет. И это оставляет некоторое пространство для маневра… при должном умении.

Я восхитилась.Всегда импонировала мужчинам умным, кто ж знал, что дядюшка, к которому в семье относились снисходительно – мол, не сидится чудаку в родной империи, – тоже относится к ним?

- Если бы вы спросили о конкретных вещах… скажем, об этапах… или о сути ритуалах, структуре… частей, - он слегка поморщился и, вытащив из кармана платок, прижал к носу. – Я бы не смог ответить. А вот наши отношения с Франсин… вы знаете, что ее бабка была островитянкой?

- Нет.

Я как-то даже не задумывалась, откуда была моя мама… и это тоже странно. Была тетушка Нинелия. А кроме нее? Куда подевалась их с мамой родители? Или другие родственники? И почему, собственно говоря, я только сейчас задалась этим вопросом?

- Дед был неплохим специалистом, - хмыкнул дядюшка, пряча платок в кулаке. Но кровь я почуяла. Дрогнули ноздри и… - Дорогая, возьмите себя в руки. Поверьте, кровь моя изрядно испорчена не самым праведным образом жизни…

- Как-нибудь переживу.

- …и вовсе не годится пить из родственников, - наставительно произнес дядюшка. А я ответила:

- Вы это им скажите.

И мы улыбнулись друг другу. Еще подумала, что, крайне надеюсь, это не он убивает. А Диттер закашлялся, за что и получил кулаком по спине. Вильгельм, похоже, всегда был готов прийти на помощь другу.

- Что ж… если говорить… о том, о чем я могу говорить…

- Когда ты узнал, кто лишил тебя силы?

Этот вопрос заставил его нахмурится.Вздохнуть.И ответить:

- Мне было четырнадцать. И да… я всегда отличался непомерным любопытством. Наставники хвалили меня за живой ум, но я прекрасно осознавал: в нашей семье быть умным недостаточно.

Дядюшка тарабанил пальцами по подлокотнику, а я не торопила. Я понимала, насколько неприятен ему наш разговор. А ещё искала повод задать один вопрос.Важный вопрос.Очень важный и не слишком относящийся к делу.

- Я прекрасно помню, как заболел. Сначала решили, что это из-за воды, набегался, выпил холодной, вот и слег. Был жар. Слабость. Кости ломило. Я тогда кричал от боли,и мне давали морфий, но он не помогал. Не уверен, что длилось это долго… то есть, мне казалось, да и сейчас кажется, будто прошла вечность, но после все уверяли, будто горячка длилась сутки. Всего сутки и… сила ушла.

Он покусал губы.Скрестил руки на груди.

- Извини, дорогая племянница… мне, пожалуй, следовало бы побеседовать с тобой раньше, тогда бы ты осталась жива. Но… ты слишком похожа на нее.

- На маму?

- На фрау Агну… называть ее матушкой я и раньше не мог. Не знаю, почему… просто не мог и все.

Я похожа на бабку?Да, что-то такое говорили, но… на отца больше, а мама… она была хрупкой и воздушной,только это я и запомнила, а мелочи, вроде черт лица и… пускай. Какая разница, на кого я похожа?

- Мне казалось, что ты-то точно не причастна к делам прошлым, а потому и втягивать тебя в эту грязь не стоит, когда же ты умерла, предпринимать что-то было поздно.

- Но ты предпринял.

- То, что мог… - дядюшка развел руками. - Все-таки твоя мать оказалась права, когда просила у Нее защиты для тебя…

- Сначала.

Я имела право требовать. Я… наверное, имела право что-то требовать от человека, которого моя бабка изуродовала,и не только она. Что-то погост семейных тайн становится слишком уж большим.