Мертвая ученица

– Моби умер, – заметила Ким, когда он медленно опустился на свое место. Было видно, что у него проблемы с суставами, и инспектор постаралась отогнать печальные мысли в сторону.

– Да, милая. Всего пару недель назад.

Гостья ничего не сказала, но смерть золотого карпа, которому она дала имя много лет назад, расстроила ее.

– Итак, ты считаешь, что в убийстве, которое ты сейчас расследуешь, виноват ребенок? – спросил Тед.

– Я не знаю, – честно ответила Стоун. – Но не могу этого исключить. Кто-то должен об этом думать.

– А твои коллеги не готовы рассматривать такую возможность?

– Не готовы. – Детектив кивнула. – А вот мне это совсем не трудно. Почему, Тед? – спросила она негромко.

Темная сторона ее подсознания была, казалось, способна на погружение в такие бездны порока, которые были недоступны большинству людей, – ее мозг был больше готов к восприятию всех этих гнусных проявлений, свойственных человечеству.

– Потому что сама мысль о том, что ребенок может убить, а особенно убить другого ребенка, бросает вызов нашей вере в существование врожденной невинности, с чем ты, милая, сталкивалась в своей жизни не так уж часто. – Морган сделал глоток кофе и продолжил: – Ты слишком рано познала окружающее тебя зло. И никогда не обладала тем полным невежеством по поводу окружающих нас кошмаров, являющимся даром Божьим. У каждого человека существует впитанное с молоком матери понимание, которое необходимо разрушить, прежде чем он сможет рассматривать возможности – все возможности, – какими бы мрачными или ложными они ни были.

– А они действительно ложные? – задала вопрос Ким в надежде, что он сейчас объяснит ей на основе статистических данных, что ее догадка невозможна по определению.

– Боюсь, что не всегда, – произнес Тед, сжимая и разжимая пальцы с признаками артрита. – Дети убивают и других детей тоже. Эксперты делят их на три группы. Есть такие, кто убивает ради острых ощущений. Они наслаждаются самим фактом убийства, пытками, предшествующими ему, и процессом расчленения трупа, который иногда случается. И наши местные Йон Венабелз и Роберт Томсон, похитившие в торговом центре двухлетнего Джейми Балгера, подпадают именно под эту категорию.

Мужчина покачал головой и закрыл глаза.

– Творили они с ним что-то невероятное. На трупе было сорок два ранения…

Ким подняла руку, чтобы остановить его рассказ. Она читала отчеты об этих пытках и после этого не могла избавиться от преследовавших ее кошмаров в течение многих месяцев.

– Хотя это произошло еще до тебя, я уверен, что ты слыхала о Мэри Белл, – продолжил Морган. – В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, когда ей самой было одиннадцать лет, она убила двоих детей, трех и четырех лет. Ее собственная мать сама несколько раз пыталась убить ее и заставляла вступать в половые связи начиная с возраста четырех лет.

– Я знаю об этом случае, – сказала Стоун. Она изучала его после того, как пожизненная анонимность[46] матери и дочери была поставлена под угрозу в связи с выходом новой книги.

– Был еще тринадцатилетний подросток, Эрик Смит, похитивший четырехлетнего мальчика. Сначала он его подвесил, потом бросал камни ему на голову, а после с помощью ветки дерева…

– Спасибо, Тед. Я все поняла. А теперь скажи, являются ли эти дети, получающие удовольствие от убийства, воплощением зла?

– Милая, это очень сложный вопрос, – глаза Теда расширились, – но я постараюсь ответить на него в меру своих возможностей.

Он сделал еще один глоток кофе, и Ким последовала его примеру.

– Существует общее мнение о том, что дети могут вырасти из тех поведенческих стереотипов, которые и являются первопричиной их любви к убийствам. Назначенный судом психиатр Мэри Белл подтвердил наличие у нее классической психопатии[47], но впоследствии она ни разу не нарушила закон. А вот Эрик Смит все еще, даже по прошествии двадцати четырех лет, не способен к проявлению каких-либо эмоций, и это заставляет суды верить, что его реабилитация невозможна.

– Но ты говорил о трех типах, – напомнила детектив.

Морган согласно кивнул.

– Второй тип выбирает свою жертву по вполне безобидным причинам – она может чем-то разозлить его или просто раздражать. Опять-таки это было еще до тебя – Бренда Анн Спенсер, шестнадцати лет, застрелила из винтовки восемь детишек в Сан-Диего. Школа находилась прямо напротив ее дома. Когда ее спросили, зачем она это сделала, Спенсер объяснила, что просто не любит понедельники. Продемонстрировала полное отсутствие какого-либо сожаления и не смогла придумать ничего серьезнее. Она была раздражена. Для нее все было просто.

Ким поняла, что ей трудно осмыслить смерть восьмерых детей из-за того, что еще один ребенок просто встал не с той ноги.

– А последняя категория? – спросила она.