Мертвая улика [Сборник]

– Из дома престарелых. Сегодня я дежурная. Вернее сказать, ответственная. Помимо нянечек, медсестер и врача у нас еще дежурит и администрация: я, мои заместители. Такова специфика нашей работы.

– Да-да, я понимаю, – сказал Гуров.

– Так вот, – продолжила заведующая. – Сегодня мой черед дежурить. И вот буквально десять минут назад ко мне пришел один из наших старичков – Гладких Василий Васильевич. Если вам интересно, то у него есть и прозвище. У наших старичков почти у всех есть прозвища.

– Да-да, говорите! – поторопил Гуров.

– Так вот, у него прозвище Тунгус.

– Угу… – сказал Гуров.

– Пришел и говорит мне: так, мол, и так, хозяйка (они меня называют хозяйкой), есть у меня к тебе разговор. Что за разговор, спрашиваю? А такой, отвечает, разговор, что мне нужно срочно видеть того сыскаря, который приходил к нам сегодня днем. И подчеркнул «срочно», просто-таки немедленно! Ты же, спрашивает, знаешь, как его найти? Знаю, отвечаю я. Ну, так найди мне его немедленно и сообщи ему, что мне нужно с ним перетолковать. А о чем – не твое, то есть не мое дело. Я буду ждать его на тропинке, которая ведет от нашей зоны к санаторию. Дом престарелых они часто называют зоной, – невесело усмехнулась заведующая. – Только, говорит, он должен быть один, без помощника. И я, говорит, тоже буду один, так, мол, ему и передай.

– Но, может, он имел в виду не меня, а моего напарника? – спросил Гуров.

– Я у него так и спросила: их, говорю, было двое, так кто из них вам нужен? Он назвал ваши приметы. Так что ему нужны именно вы.

– Что ж, спасибо, – поблагодарил Гуров. – Так, говорите, он уже меня ждет?

– Сказал, что ждет.

– Как интересно, – с легкой иронией произнес Гуров. – Что ж, надо пойти. Куда же деваться? Человек с таким прозвищем зря встречу не назначит.

– Скажите, а это опасно? – после некоторого молчания спросила Галина Никитична. – А то мало ли что…

– Не думаю, – усмехнулся Гуров. – Что тут опасного?

– Да, но…

– Всего вам доброго и спасибо за звонок, – мягко прервал женщину Лев Иванович. – И отдельная благодарность за ваше беспокойство. Я обязательно вам позвоню после того, как встреча закончится.

– Что? – спросил у Гурова Федор Ильич. – Образовались какие-то подвижки в деле?

– Похоже на то, – в раздумье сказал Гуров. – Один из наших милых старичков, некто Василий Васильевич Гладких по прозвищу Тунгус, назначил мне встречу. Вот прямо сию минуту он ожидает меня на той самой тропинке.

– На которой была убита старушка?

– Да.

– И что же – пойдешь?

– Обязательно. Думаю, это будет очень интересная встреча. Содержательная.

– Значит, пойдем вместе, – решительно произнес Федор Ильич.

– Ни в коем случае, – замахал руками Гуров. – Дедушка Тунгус очень просил, чтобы я приходил один. Значит, так тому и быть.

– Но это может быть опасно, – возразил Федор Ильич. – Мало ли что он мог удумать, этот Тунгус.

– Думаю, что ничего серьезного мне не грозит, – усмехнулся Гуров. – Не убивать же он меня собрался.

– А вдруг? Кто знает, что у него на уме? Человек он, судя по всему, с тюремным прошлым, а значит, психика у него извращенная, так что всякое может быть. Вплоть до убийства.

– А смысл?

– Да смысл-то ясен. Допустим, что это именно Тунгус убийца и он почувствовал, что мы сели ему на хвост. Вот и решил избавиться от настырного сыщика Гурова.

– Но почему именно от меня, а не от тебя? Или от нас двоих? Ведь общались-то мы с ним вдвоем – ты да я. И потом: для чего тогда в это дело посвящать заведующую? Ведь если меня убьют, то убийца в этом случае – ясно как божий день – дедушка Тунгус! Зачем ему собственными руками плодить свидетелей?

– А может, этой же ночью он убьет кроме тебя и заведующую.

– Ну, Федор Ильич, тут уж ты хватил через край. Думаю, дело гораздо проще. У Василия Васильевича Гладких есть ко мне разговор. Почему именно ко мне, а не к тебе? Ну, наверное, он посчитал меня за старшего. Да это и неважно. Важно другое – о чем именно будет разговор.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– То же, что и ты. Образовались какие-то подвижки в деле. Так сказать, нежданно и негаданно.

– И все равно я должен пойти с тобой! – заупрямился Федор Ильич. – Хотя бы для подстраховки. Да ты не опасайся, меня никто не заметит. Я тихонько, за кустиками постою.

– А вдруг за теми же самыми кустиками притаились сейчас несколько дедушкиных друзей?

– Это еще зачем?

– А чтобы убедиться в моей порядочности и бесстрашии. Ведь если я приду на встречу не один, значит, во‐первых, я трусоват, а во‐вторых, человек непорядочный. Потому что милейший дедушка Тунгус настоятельно просил меня прибыть без сопровождающего. А коль я трусишка и непорядочный субъект, то, следовательно, со мной и говорить не о чем. Такая вот логика, и скажи, что она неправильная! А разговорчик-то намечается очень даже интересный. Судя по всему, мы с тобой чем-то да зацепили этого старого каторжанина. Самую сокровенную душевную струну задели.

– Ну, не знаю…

– Все будет хорошо, – успокоил Федора Ильича Гуров. – Так я пошел. А ты – жди. Потому что, когда я вернусь, нам будет о чем поговорить. Уж я это чувствую.