Мертвая ведьма пошла погулять

Джонатан указал на подозрительно пустой стол, втиснутый в укромную нишу. Тут я подумала про мисс Йолин Бейтс, трое суток тому назад убитую в карцере ВБ. И моя улыбка стала натянутой.

— Благодарю вас, Джон, — радостно отозвалась я. — Вы просто душечка.

— Меня зовут Джонатан. — Он плотно закрыл за мной дверь. При этом не раздалось никакого щелчка.

Я повернулась, оглядывая переднюю контору Каламака. На вид она казалась вполне обычной — правда, в плане омерзительного изобилия кабинета крупного руководителя, В стену рядом со столом был встроен блок всевозможной электронной аппаратуры, где кнопок и переключателей было столько, что застыдилась бы любая студия звукозаписи. Другая стена щеголяла громадным окном. От проливавшегося в это окно солнца светился мягкий ковер. Я знала, что нахожусь слишком глубоко в здании, чтобы окно и вышеупомянутые солнечные лучи были настоящими, однако все это оказывалось весьма кстати, гарантируя мне предельно подробный осмотр помещения.

Поставив свою сумочку рядом со стулом напротив стола, я подошла к «окну». Держа ладони на бедрах, я разглядела кучку каких-то детишек, ссорящихся над упавшими яблоками. И удивленно подняла брови. Инженеры явно напортачили. Сейчас был полдень, и тени от яблонь не могли быть настолько длинны.

Найдя для себя удовлетворение в инженерном недочете, я переключила внимание на автономный аквариум, расположенный у задней стены за столом. Там мирно сосуществовали морские звезды, голубые девы, желтые танги и даже морские коньки. Все они явно не сознавали о том, что океан плещется в пятистах милях к востоку. Тут мои мысли вернулись к мистеру Фишу, удовлетворенно плавающему в своей маленькой стеклянной чаше. Я нахмурилась — но не от зависти, а просто раздосадованная непостоянством удачи в этом мире.

На столе у Трента имелись обычные прибамбасы, дополненные небольшим фонтанчиком из черного камня, по которому журчала вода. Экранная заставка его компьютера представляла собой прокручивающуюся строчку из трех чисел: двадцатки, пятерки и единицы. Довольно загадочное сообщение. В самый угол, где стены встречались с потолком, была втиснута подозрительная камера. Ее красная лампочка бесцеремонно мне подмигивала. Итак, за мной наблюдали. Затем мои мысли вернулись к разговору Джонатана с загадочным Са’аном. Очевидно, мою легенду с Фрэнсиной уже раскусили. Но если бы меня захотели арестовать, они бы уже это сделали. Похоже, у меня было что-то такое, чего мистеру Каламаку хотелось. Моего молчания? Я должна была это выяснить.

Ухмыляясь, я помахала камере и устроилась за столом Трента Каламака. Я представила себе переполох, который я наводила, начиная здесь рыться. Итак, первым делом ежедневник. Тем более, что он был любезно раскрыт на столешнице. В отметке о визите Фрэнсиса его имя было зачеркнуто, а рядом стоял карандашный знак вопроса. Вздрогнув, я пролистала журнал назад до того дня, когда секретаршу Трента арестовали с «серой». И ничего необычного там не нашла. Хотя фраза «Гентингтона в Урлих» привлекла мое внимание. Он что, контрабандой людей из страны вывозил? Ну и ну.

В верхнем ящике стола опять-таки ничего необычного не содержалось: карандаши, авторучки, пачки клейких бумажек для заметок и серый оселок. Я задумалась, о чем таком вообще Трент мог заботиться настолько, чтобы это оберегать. Боковые ящики содержали в себе помеченные цветовым кодом папки, касающиеся его имущественных интересов вне поместья. Дожидаясь, когда же наконец кто-нибудь явится дать мне по рукам, я стала эти папки пролистывать. В частности, я узнала, что пекановые рощи Трента пострадали в этом году от поздних заморозков, но что его клубничные плантации на побережье с лихвой возместили убытки. В конце концов я плотно задвинула ящик, удивленная тем, что до сих пор никто так и не пришел. Может, им было любопытно, что же я там такое ищу? Лично я знала, что.

Если запасец, обнаруженный мной в нижнем ящике, что-либо значил, у Трента была склонность к кленовым леденцам и доповоротному виски, Я испытала сильное искушение откупорить почти сорокалетнюю бутылку и попробовать, но решила, что подобное бесчинство мигом приведет сюда взбешенных наблюдателей.

Следующий ящик был полон аккуратно уложенных компьютерных дискет. «Ух ты!» — подумала я, выдвигая его еще дальше.

— Альцгеймера болезнь, — прошептала я, ведя пальцем по самодельному ярлыку. — Аневризма аорты, астма сердечная, гангрена газовая, гепатит, гепатит… — Там было всего восемь ярлыков с гепатитом. Депрессия, диабет… Тут меня осенило, и я стала смотреть назад. Ага, вот она — Гентингтона хорея. Мой взгляд переметнулся на ежедневник, и я резко задвинула ящичек. Брр…