Мертвая вода

Узнав у хорошенькой девчушки на стойке портье, какие номера занимают сотрудники речной полиции, она поднялась на этаж и тихонько постучала в дверь Юго. Не получив ответа, открыла сама — из профессиональной добросовестности. Исключительно чтобы убедиться, что все в порядке, поклялась она себе. Но обнаружила только разобранную постель и баллон с чистым кислородом возле прикроватного столика; она уже собиралась покинуть номер, когда дверь ванной комнаты широко распахнулась.

В обернутом вокруг бедер полотенце, изумленный не меньше, чем она, в клубах пара появился Юго. Они переглянулись — сперва смущенно, потом постепенно освоились с ситуацией.

— Пожалуйста, надень футболку.

— Прости, я думал, это малышка с ресепшен, — пощекотал ей нервы Юго.

— Как ты себя чувствуешь?

— Живым. — Он натянул тонкий черный свитер прямо на голое тело. — Даже чертовски живым.

— Мне это знакомо. Впрочем, длилось это недолго.

Ноэми инстинктивно отвернула лицо, чтобы он видел только левый профиль. Снова она прикидывалась простушкой. Так бы и надавала себе по морде!

— Я бы хотел помочь тебе гораздо больше, честное слово, — прошептал он, усаживаясь на широкую кровать.

— Да у тебя две жизни! Прокурор отдал распоряжение спустить озеро, и это благодаря тебе.

— Значит, моя миссия окончена. Еще двенадцать часов иммобилизации, сутки, чтобы завершить отчеты о погружении, и тебе останется только приказать мне отбыть, — произнес он, склонившись к ней.

Он мог остаться на дне. Он чуть не утонул. Ему неслыханно повезло. И теперь при каждом вздохе он словно бросал вызов судьбе, той участи, которой тогда избежал, задержав дыхание. Живой. Выживший. Жадный до всех секунд, которые еще предстоят. Свободный от страхов и помех. Ему больше нечего было терять. Он схватил Ноэми за запястье и притянул к себе, достаточно медленно, чтобы она успела высвободиться из объятия, если бы захотела.

— У тебя посттравматический шок, — сказала она, но не стала сопротивляться. — Сейчас ты натворишь дел, а потом будешь на себя сердиться.

Ноэми встала коленом на кровать, приложила ладонь к груди водолаза и ощутила, как бьется его сердце. Казалось, она еще сомневается, но Юго уже не слышал предостережений, притянул ее ближе и прикоснулся к ее губам. Первый поцелуй, едва ощутимый, как робкое прикосновение. Второй более долгий, настойчивый. Броня Ноэми разлетелась на куски, и, вздрогнув, она расслабилась, изогнулась, подалась вперед. Следующий поцелуй не имел бы конца, если бы Юго инстинктивно не коснулся ладонью ее искалеченного лица. Бешеный разряд стыда и отвращения к самой себе заставил Ноэми вскочить.

— Прости, мне очень жаль, — взмолился он.

Ноэми рвалась на части между желанием и чувством гадливости к себе.

— Только ты одна считаешь…

— Замолчи, замолчи, прошу тебя, — прервала она его. — Я прекрасно знаю, кто я. Я прекрасно знаю, что ты видишь. И ты не можешь хотеть это.

Испытывая смущение за себя и страдая, что ранил ее, Юго молча смотрел, как она уходит, и, едва дверь за ней захлопнулась, навзничь рухнул на кровать. Он не мог помочь Ноэми на том пути, который ей предстояло пройти.

37

Серж Дорен достал серый костюм, последний раз видевший свет три года назад на свадьбе дальнего родственника, к которому, впрочем, был безразличен. Сегодня церемония будет совершенно иной. То, что осталось от тела Алекса, было вручено ему в шкатулке черного дерева. Он подумал, что она, пожалуй, займет совсем мало места в гробу, и так не слишком большом… Затем он отправился на помощь Брюно в ванную комнату, где тот не мог справиться с узлом галстука. Сын ощутил дыхание отца, когда тот попытался ему помочь.

— Поговоришь с ним? — спросил Брюно.

— Не сегодня.

— Но ты хотя бы знаешь, что он тебе соврал?

— Я в этом не уверен.

— Не обязательно быть уверенным, чтобы поговорить с ним. Это у тебя руки в крови, а не у него.

— Не неси ерунду! — крикнул Серж. — В любом случае я по его глазам пойму, говорит ли он правду.

Наконец он поправил Брюно воротничок и выровнял по центру узел галстука.

— Ну вот ты и при галстуке, сынок.

* * *

Милк припарковал автомобиль с надписью «Национальная полиция» прямо перед стеклянной стеной дома Ноэми. Прежде чем волчком завертеться вокруг него, Пикассо для порядка рыкнул. Ноэми свистом подозвала его, чтобы освободить флика от назойливого спутника.

— Доброе утро, капитан! Ромен уже на месте. Я вот подумал, вам будет легче, если вы приедете не одна. Там толпа незнакомых людей.

— Очень мило, спасибо. Скажи, у тебя все в порядке?

В ответ Милк грустно улыбнулся:

— Я только довезу вас, капитан. Мне не до похорон: всем непременно захочется туда поехать, так что придется вернуться в комиссариат, останусь там дежурить.

Потом он окинул ее взглядом: черный костюм, прямые брюки и приталенный пиджак.

— Вы что, предусмотрели подходящий наряд? — удивился он.

— Я не люблю яркие тона, если ты заметил.

— Чтобы вас не слишком рассматривали? — простодушно догадался он.

— Именно. Чтобы меня не слишком рассматривали.

* * *