Мертвая вода

— Мы обе знаем, что сделку мы так и не заключили, — Брисигида сохраняла невозмутимость. — И ты права, мне нечего тебе предложить. Но и терять нечего.

— И что же ты будешь делать, маленькая кошечка? — улыбка суккуба стала шире. — Звать свою богиню? Ох, сколько я сама ее звала, сидя здесь! Молила пощадить меня, выпустить из этого ужасного места. Ведь и я была ее возлюбленной дочерью. Прямо как ты.

— Мне всё равно, что ты предала свою веру, — пожала плечами Брисигида. — Я пришла не за этим. Ты знаешь, как зовут юношу, которого ты призвала?

— Мне не нужно имя мужчины, чтобы заставить его следовать моей воле, — демоница кокетливо дернула плечиком. — Он и так у моих ног. В буквальном смысле.

— И все же твоя власть над ним ограничена, не так ли? — Брисигида на мгновение перестала дышать. Вдруг Лаэрт все-таки сказал ей…

— Хочешь предложить мне его имя? — она сдвинула брови. — Из твоих уст оно ничего мне не даст.

— Меня зовут Брисигида, — вздернула голову жрица и посмотрела суккубу в глаза. — Владей моим именем.

— На кой ляд мне сдалось… — демоница осеклась, глаза ее расширились. — Маленькая хитрая дрянь! Ждешь от меня подарка?!

— У тебя нет выбора, — повысила голос Брисигида. — Тебе придется отдать мне одного из них. Или ты можешь предложить мне что-то еще, демон?

Суккуб вскочила со своего импровизированного трона и уставилась на жрицу.

— Ты не сможешь получить их обоих, — прошипела она. На этот раз голос доносился прямо из черных уст. — Один из них так и останется моим!

— Они не вещи, и я не стану торговаться, — выплюнула Брисигида.

— Хорошо, — сощурила алые глаза демоница. — Тогда прими мой дар!

Она хлопнула в ладоши, и перед Брисигидой завис хрустальный фиал в переливах зелени, золота и серебра.

— Принимаю, — процедила жрица.

Переливы сверкающей зелени испарились из фиала, и тот тоже исчез.

— А я принимаю тебя, Брисигида, — выдохнула суккуб.

— Пошла ты! — тонко выкрикнула жрица. — Думала, я буду с тобой честной? Давай, попробуй меня забрать! Рискни бессмертием!

Она сама не ожидала от себя таких слов. Брисигида думала о Феликсе и Лаэрте, и они вырвались сами собой. Словно это и их слова тоже.

Демоница мигом избавилась от напускной неги и озорства. Лицо исказилось свирепым оскалом.

— Ты мне не ровня! — взревела суккуб. — И ты тоже будешь моей! Вы все!

Брисигида стояла напротив нее и смотрела прямо в глаза. В теле медленно вздымалась тяжелая волна, перерастающая в штормовой вал. Дыхание стало ровным, глубоким. В груди клокотала чистая концентрированная ярость. Ничего похожего она прежде не испытывала.

Перья алых волос взвились вокруг темной фигуры исполинскими крыльями. По обнаженной черной коже прокатывались багряные сполохи: вся она превратилась в тлеющий уголь. Поднялся неистовый ветер. От налетевшего шквала Брисигида пошатнулась, но устояла. За ней была вся правда мира — и огромная, подавляющая, страстная, нестерпимая боль.

Увидев, что жрицу не смело порывом, суккуб топнула перед собой и вытянула руки. Раздался гулкий стук и хруст. Повсюду начали появляться новые расселины. Они стремительно расходились паутиной трещин. Брисигида не шелохнулась. Ветер продолжал рвать на ней тонкую рубашку — единственное движение в ее силуэте.

— Вы, проклятые фанатички, — зарычала демоница. — Из-за таких, как ты, я осталась прозябать здесь. Из-за тех, кто молился Матери, как и мы. Как я молилась!

Бестия выбросила обе руки в сторону жрицы. На этот раз шквал не заставил ее даже вздрогнуть. Суккуб сощурилась и наклонила рогатую голову.

— Зачем ты вообще явилась за ним? — зашипела Древняя. — Жаждешь его силы? Или есть и другая причина?

Брисигида задрожала, но взгляда не отвела.

— Если бы ты любила его, — продолжила демоница. — Ах, если бы ты только могла его полюбить! Он бы не попал в мои сети, не так ли?

По щекам жрицы скатывались горячие капли. Ветер иссушал лицо, но слезы текли снова и снова. Очередной порыв едва не сбил ее с ног, сорвал белую сорочку и швырнул ее в расщелину.

— Уже не такая уверенная, правда? — улыбнулась дьяволица.

* * *

Феликса очнулась в своей каюте. Света едва хватало. Чародейка села на кровати и посмотрела в окно: там виднелся кусочек серого берега и клубы белого тумана. «Не лимб, — подумала она. — Это определенно был не лимб. Но если я очнулась, тварь должна быть мертва. Почему же…»

Феликса встала и вышла из каюты, поднялась на палубу. У мачт спали часовые. Кистень храпел возле штурвала с бутылкой черного рома в руке. Феликса раскинула самое простое поисковое заклинание и поняла, что бодрствуют только Маронда, Акыр с семейством, Ринна, кухарка Радна и Ранжисона. Брисигиды и Лаэрта на корабле не было.

— Беда, — буркнула чародейка.

Феликса присела на ступеньку и вытащила из кошеля на поясе сердоликовую пластину на кожаном шнурке. Парный амулет, подарок Брисигиды. «Давай, побрякушка, — подумала она, вливая в сердолик каплю силы, — помоги мне ее найти. Без нее мы отсюда не выберемся…» Амулет быстро нагрелся и дал отклик. Брисигида находилась недалеко. Вот только…

— Сука! — чертыхнулась Феликса. — Чтоб меня!