Мертвая вода

— Я думал, ты вообще ненавидишь воду после той твари, — хмыкнул в ответ шпион. — Помнишь змея-мутанта? Я еще две недели держался подальше от воды. Даже в порт не ходил.

Дани недоверчиво покосился на друга.

— Мне казалось, ты стал избегать портовых кварталов ради Брисигиды, — поджал губы оборотень. — Все-таки порт известен определенным… э-э-э… контингентом. Ну, ты знаешь, о чем я.

— Разумеется, — поспешно согласился Лаэрт. — Ха, из одного заведения ко мне даже посыльного прислали! Спрашивали, не случилось ли со мной чего, — рассмеялся юноша, но тут же поперхнулся под взглядом Дани. — Ты ведь знаешь, я уже давно не завсегдатай борделей. Я верен Брис. Даже несмотря на то, что мои чувства безответны…

— Ладно, ладно, я тебе верю, — поморщился Данатос. Негласный уговор не обсуждать отношения Лаэрта и Брисигиды возник между ними давно. Дани не хотел снова ссориться из-за этого. — Я тоже вспоминал то страшилище из реки. Все-таки оно нас чуть не прикончило. Но сейчас… не знаю. Это какое-то другое чувство.

Лаэрт пожал плечами и приподнял брови. Дани попытался объяснить:

— Я плохо сплю. Я все время боюсь, но не за себя. Я будто замок в осаде. Не справлюсь я, а погибнуть может кто-то другой.

— Так речь о Феликсе, — Лаэрт стукнул по фальшборту и присвистнул. — И как я сразу не понял, брат!

Дани опустил глаза и глубоко вздохнул. Комментировать догадки Лаэрта он не хотел.

— Разве мы уже не делаем все возможное, чтобы помочь ей? — почесал в затылке шпион. — Брис день и ночь следит за ее самочувствием. Все ведь под контролем.

Дани кивнул. Он боялся признаться себе, что дело совсем не в физическом состоянии чародейки.

Несколько мгновений они молча смотрели на волны, пока не послышался глухой ритмичный стук. Протез Кистеня. Войлочная накладка не могла полностью заглушить удары металла о дерево.

— Хорошо плавать с магичками, а? — довольно причмокнул рулевой. — У меня еще ни одно плавание так гладко не шло.

— С такими волшебницами еще никто из нас не путешествовал, — сверкнул зубами Лаэрт. — Да что уж там! С элементалью воздуха даже императоры у нас не ходили.

— Погоди, — насторожился Данатос. — А кто же сейчас у руля?

— А зачем мне там круглые сутки торчать? — хохотнул Кистень. — Нынче курс у нас прямой. Раздал указания рулевым и свободен. Сейчас бы выпить еще! Да капитан больно строгий, — штурман покосился на Акыра, который с суровой миной слушал отчет квартирмейстера.

— Скорее бы уже доплыть, — вздохнул Дани. — Как-то мне на воде неспокойно.

— Ну правильно, ты ж кот! — рассудил Кистень. Лаэрт прыснул.

— Да ну тебя, — возмутился перевертыш. — И ты туда же! Что за нелепые стереотипы! Между прочим, я отлично плаваю.

— Ишь ты, — Кистень окинул его недоверчивым взглядом. — А отлично — это по чьим меркам? У меня вот один кореш был из береговых, тоже говорил, что отлично плавает. По-собачьи…

Лаэрт откровенно расхохотался. Данатос закатил глаза и покачал головой. Обижаться на старого пирата бесполезно — тот попросту не умел иначе разговаривать с людьми. Дани помнил себя вспыльчивым и ранимым юношей. Несколько лет тесной дружбы с Лаэртом сделали его менее уязвимым к насмешкам, хотя гневливый нрав по-прежнему доставлял множество неудобств.

— Шутки шутками, старина, — проговорил Лаэрт, отсмеявшись, — а наш хищник и правда прекрасный пловец.

— К твоему сведению, Кистень, — добавил Данатос, — в дикой природе хищные кошки тоже хорошо плавают. Те из них, кто поколениями обитают на берегах крупных водоемов, по крайней мере.

Лаэрт стал рассказывать пирату, как однажды Данатос перевозил его через бурную реку у себя на хребте. Оборотень не слушал. Он поискал взглядом Феликсу — той нигде не было. Там, где они обычно тренировались с Диной, матросня во главе с Кайлом и Сойлом затеяли танцы. Один из близнецов бренчал на одолженной у Лаэрта лютне, а второй горланил средней похабности песни. Кто-то из офицеров выписывал ногами замысловатые кренделя, пока остальные хлопали в ладоши в ритм старому плясовому мотиву.

Дани отбросил желание спуститься к каютам и поискать Феликсу там. «Если их нет здесь, значит, штудируют теорию у Фель в комнате», — вздохнул про себя перевертыш. Он достал из кармана ленту, которой обычно перевязывал себе волосы, убрал шевелюру в хвост и пошел к танцорам. Танцы были для него нечастым развлечением.

Феликса, следившая за тем, как Дина учится держать равновесие на марсовой площадке, с улыбкой смотрела на танцующих моряков. Девочка стояла на самом краю с закрытыми глазами. Восходящий поток воздуха, которым она помогала себе удерживаться на марсе, разметал ее светлые волосы. Феликса могла за нее не бояться. Можно было спокойно наблюдать, как Данатос вписывается в круг пританцовывающих моряков, прыгает, отрицая земное тяготение, притопывает босыми ногами по палубе, переворачивается и встает на руки под восхищенный свист…

В такие моменты она снова начинала слышать стук своего сердца.

* * *