Мертвая вода

Тем, кто лучше переносит эти «тренировки», чаще дают почетные — то есть опасные и сложные — задания, и еще чаще используют для проведения экспериментов. Ищут пределы возможного.

Джамиру удалось имитировать отсутствие дыхания достаточно долго. Когда он начал дышать, напарник стал повторять его имя и призывал очнуться, но Джамир продолжал изображать глубокий обморок, дышал как во сне, проталкивая воздух в область живота, не шевелил глазными яблоками под веками. Когда прошел спазм, он продолжил напрягать мышцы, чтобы никто не заметил, что он расслабился.

Теперь у него было время подумать, что делать дальше. Побег и дезертирство уже не казались такими пугающими, как раньше.

* * *

День, несмотря на климат северных широт, выдался жарким. Феликса спала почти до полудня, а проснувшись, почувствовала льющееся в иллюминатор тепло. Между двойным стеклом распахнутой створки уже испарился ночной конденсат, так что блестящая поверхность отражала ровный яркий луч. Некоторое время девушка смотрела на солнечные зайчики, потом встала, оделась и вышла из каюты.

На палубе Феликса увидела Брисигиду — та ходила вдоль борта туда-сюда быстрыми, дергаными шагами, бормоча что-то себе под нос и чертыхаясь. Заметив Феликсу, она остановилась и направилась к ней.

— Скажем им сейчас?

Феликса кивнула. В голове было светло и пусто, как в пустыне.

Брисигида сделала рукой знак Акыру, и тот собрал своих офицеров перед квартердеком. * Сам встал посреди них, скрестив руки и усмехаясь уголком рта. Цефоры и Дины среди собравшихся Феликса не увидела, они стояли где-то на носу — оттуда слышался смех, радостные восхищенные возгласы и слабый плеск.

— На нашей родине, в Арделорее, — начала Феликса, — всегда очень ценились магические способности. Можно сказать, что благополучие всей страны строилось на магических искусствах и науках. Но и величайший позор можно было навлечь на себя магией, используя ее противоестественным образом или в недобрых целях.

Офицеры терпеливо слушали, ожидая, когда она перейдет к главному.

— Худшими и самыми опасными преступниками для Арделореи стали некроманты, — продолжала она, — и живые мертвецы, которых они порождали — в большинстве своем бездушные, темные создания, способные на любую гнусность.

Моряки закивали, послышался неодобрительный ропот. Только Акыр стоял на месте со скрещенными на груди руками, не сводя с нее глаз. Лицо застыло пасмурной маской, будто сам Старый Коготь смотрел на нее из глубины карих глаз немигающим древним взором.

— Находились люди, кто считал некромантию путем к вечной жизни. Но большинство всегда знали, что вечная жизнь — жизнь, противная самим законам природы. Не-жизнь. Человек, получивший подобное свойство — вечную юность, вечное существование — навеки проклят. Мне доводилось иметь дело с некромантами, брать их под стражу, отправлять на суд и казнь, даже убивать самой. И меня мог проклясть какой-нибудь некромант, надеясь подчинить себе. Я всегда страшилась этой участи…

Она обвела всех собравшихся взглядом, собираясь с духом.

— …но избежать не сумела.

Она ожидала чего угодно — плевков, яростных криков, паники. Но не этого. В десятках пар глаз плескалась жалость. Несколько человек качали головами, бормотали проклятия сквозь стиснутые зубы, кривили и поджимали губы. Но большинство переговаривались и смотрели на нее открыто, без всякой агрессии, будто она и правда была тяжело больной.

Она почувствовала руку Брисигиды на плече и услышала тихий голос:

— Ты справилась лучше, чем я могла надеяться. Позволь теперь мне…

Жрица сделала шаг вперед.

— Я считаю, что всем вам нужно знать, что проклятие наложено не некромантом, и не является следствием неосторожности или опрометчивости Феликсы. Источник проклятия — Живая и Мертвая вода с Острова Жизни, артефакты, питаемые изначальными силами и несущие печать судьбы. Само провидение сотворило это с ней, взяв ее жизнь в уплату за спасение моей.

Феликса даже не заметила, как в руках Брис оказался тот самый сундучок с сосудами и древней магией. Жизнь и смерть, запечатанные в дереве.

— Мой святой долг, и как обязанной ей жизнью, и как жрицы Великой Матери Триединой, сопровождать ее на пути к спасению.

Моряки зашумели. Многие не верили — каждый пытался дернуть за рукав капитана и узнать, что тот думает по поводу таких новостей.

— Ни*я себе, б*ь, новости! — раскатисто ругался Кистень. — С мертвячкой плывем!

— По тебе так и не скажешь, что ты нежить, — подал голос квартирмейстер Киттерс, не переставая ковырять в зубах маленьким ножичком.

— Тихо! — рыкнул Акыр. Офицеры, многим из которых уже довелось почувствовать на себе его тяжелую руку и крутой нрав, тут же умолкли и успокоились. — Ты не похожа на других ходячих мертвецов. Не пахнешь мертвечиной, не гниешь, речь внятная… живых жрать не порываешься. В чем подвох?

Феликса услышала, как Брис глубоко вдохнула, и быстро заговорила, опередив жрицу:

— На сохранение человечности уходит немало сил, моих и Брисигиды. Скажу честно — наши совместные усилия будут помогать еще максимум года три. Но я рассчитываю не больше, чем на год.