Мертвая земля или Чужим здесь не рады

    - Ну, ты головастик! – завистливо сказал я. – Давай, когда до людей доберемся, ты, Колян, начальником заделаешься! А? Голова у тебя соображает, мысли вон, всякие разные прут, как тесто из кадушки.

    - Издеваешься? – догадливо спросил Николай.

    - Отнюдь. Умные люди всегда нужны…

    Развить свою мысль я не успел – в кузове раздался выстрел ружья.

    - Тормози! – приказал я Глебу. – Вот ведь дурак – дал жертве насильника ружье и положил перед ней, того, кто над ней издевался!

    Выпрыгнув из кабины, мы оббежали машину и открыли двери кузова.

    - Эй, ты, ворошиловский стрелок, смотри в нас не шмальни! – крикнул я, перед тем как открыть дверь кузова. – Свои!

    Заглянув в кузов, увидел идиллическую картину – связанный парень, мыча, катается по полу кузова, оставляя после себя следы крови и мочи, а над ним стоит давешняя барышня, которая держит в руках ружье.

    - Хреново же ты стреляешь, если не смогла, стреляя в упор, убить этого бедолагу, - усмехнувшись, произнес я.

    - Куда хотела, туда и попала, - выдала в ответ девушка.

    Присмотревшись, понял, что барышня стреляла в паховую область, пленника. Понятно – месть. Ну, что ж. Надо с этим придурком, что-то решать. Причем, прямо сейчас!

    Схватил мычащего парня, за веревки, которыми он был связан, и выкинул его из кузова. Бросил на землю, как мешок с картошкой. А как по-другому? Не буду же брать эту обосанную мерзость в руки. Еще, не дай бог, запачкаюсь.

    - Глеб – залезай на крышу КамАЗа и смотри по сторонам, Колян – ты займи чем-нибудь наших прелестных спутниц. Ну, а я пойду с подстрелышем по-гутарю. Вдруг, что полезное узнаю?

    - А чем мне их занять? – удивленно спросил Николай, опасливо глядя на амазонок, в одинаковых спортивных костюмах. Девушки выглядели решительно и воинственно.

    - Мля! Ну, ты как дите малое! – прошипел я, пиная ногой связанного парня. Пленник откатился с дороги и улетел в глубокий кювет. – И как ты только сумел жениться и ребятишек настругать, если не знаешь, чем барышень развлечь? Накорми их! Сам же хвастал туристическими пайками, в саморазогревающихся контейнерах. Только недолго, я минут за десять управлюсь, - сказал я, доставая из кармана раскладной нож.

    - Только не убивай его, - крикнула мне вдогонку Марина. – Он мой. Я сама его убью!

    Ничего себе, какие герлы кровожадные пошли! Хотя, о чем это я? Глупо ожидать от жертвы насильника толерантного отношения. Подойдя к связанному парню, разрезал ножом веревки и отошел немного назад – так, на всякий случай. Бедолага завозился, перекатываясь с одного бока на другой и издавая громкие стоны, с нотками подвывания устроился в полусидящем положении, опершись спиной об склон кювета. Первым делом, он дрожащими руками расстегнул пояс своих брюк и спустил штаны, чтобы оценить причиненный ущерб.

    - Она же мне фуй отстрелила! – плача прошептал парень.

    - А как ты хотел? Чтобы она тебе его расцеловала, после того, что ты с ней делал? – глубокомысленно произнес я. – Парень, давай так – ты перед смертью все мне расскажешь: Кто ты такой? Как захватили девчонок? Куда везли? Что собирались с ними дальше делать? И где ваши подельники?

    - Если я вам все расскажу, то вы меня отпустите? – с нескрываемой надеждой в голосе, спросил парень.

    - Ты, что дурак?    Кто же тебя отпустит, после того, что ты натворил? – усмехнулся я. – Ты мне в любом случае все расскажешь. Либо добровольно, либо под пытками, но расскажешь – даже не сомневайся. Давай, не тяни, рассказывай – может, хоть часть грехов искупишь. А там, глядишь, даже время помолиться останется.

    - Ну, помогите мне! Ну, пожалуйста…- дальнейшие слова парня было не разобрать, так как он забился в истерике.

    Крупные слезы брызнули из глаз, и он завыл, как раненное животное, громко и надрывно. Я, честно говоря, человек с крепкими нервами, всякое в жизни приходилось видеть: и полуразложившиеся трупы, объеденные рыбами, и как рыдает мать, когда при ней вытаскивают из петли её ребенка, видел, даже, как-то раз – как человек облил себя бензином и поджег. Но, вот, к мужским истерикам почему-то отношусь, крайне негативно – брезгливо, аж до зуда на коже!

    Примерившись, ударил плаксу ногой по голове, слегка, только, чтобы перестал рыдать. От удара, голова, сильно мотнулась в сторону, и парень завалился на бок.

    - Еще, хоть слово не по делу вякнешь, и я тебе вырежу глаз. Понял? – зло произнес я, упирая лезвие ножа, в сантиметре от правого глаза парня.