Мертвая земля

— Но на эти земли претендует Саутвелл, — возразил Копулдейк. — Вряд ли у Вайтерингтона хватит смелости встать поперек дороги столь могущественному вельможе. — Пожав плечами, он добавил: — Хотя, возможно, они сумеют договориться. Например, обменяются поместьями.

— Я вам чрезвычайно признателен, мастер Локвуд, — произнес я, демонстративно повернувшись к клерку. — Благодаря вам я стал представлять ситуацию намного отчетливее. Очень рад, что вы едете вместе с нами.

Локвуд слегка поклонился:

— Надеюсь, сэр, что сумею и впредь быть полезным.

— Мне трудно будет обходиться без Тоби, но мастер Пэрри — важный клиент, — со вздохом изрек Копулдейк. — Да, перед отъездом вам предстоит еще одно дело, — добавил он. — Когда Тоби был у Джона Болейна в тюрьме, тот попросил его проверить, все ли в порядке в его лондонском доме, и забрать оттуда все купчие и прочие документы на землю. По его словам, в отсутствие хозяина за домом приглядывает местный сторож, которому он платит. Это недалеко отсюда, на северной стороне Стрэнда, напротив Сомерсет-Хауса. У Тоби есть ключ.

— Думаю, нам стоит отправиться туда прямо сейчас, — сказал я. — Откладывать ни к чему.

— Прекрасно. Но потом возвращайтесь в контору, Тоби. Прежде чем вы отправитесь в Норфолк, вам придется выполнить несколько моих поручений.

Я встал и отвесил Копулдейку поклон:

— Спасибо за помощь, брат.

Он вперил в меня усталый взгляд:

— Сержант Шардлейк, у меня к вам единственная просьба — не впутывайте меня в это дело.

Мы вышли на улицу. В голове у меня вертелся один любопытный вопрос: если все документы на владение землей Джон Болейн держит в Лондоне, то какие бумаги он изучал, запершись в своем кабинете в тот вечер, когда была убита Эдит?

Глава 6

Городской дом Болейна, как уже было сказано, находился на северной стороне Стрэнда, напротив огромной строительной площадки, которую представлял собой ныне Сомерсет-Хаус. Шагая по Канцлер-лейн в обществе Николаса и Локвуда, я то и дело бросал изучающие взгляды на молодого человека, которому предстояло сопровождать нас в поездке в Норфолк. Легкий ветерок ерошил его густые черные волосы и бороду, на круглом лице застыло непроницаемое выражение.

— Вы давно работаете с мастером Копулдейком? — спросил я.

— Пять лет.

— Вы ведь сын фермера, верно? Мой отец тоже был фермером в Личфилде.

— В Личфилде, насколько мне известно, хорошие плодородные земли, — равнодушно проронил Локвуд.

Вспомнив слова Копулдейка о том, что ферма у отца Тоби слишком мала и не обеспечивает сыновей средствами к существованию, я счел за благо направить разговор в иное русло:

— Документы, которые хранятся в лондонском доме Джона Болейна, имеют отношение к поместью Бриквелл?

— Полагаю, да. Когда я был у него в тюрьме, он сказал, что привез их в Лондон, так как хотел посоветоваться с адвокатом.

— Возможно, Вайтерингтон все-таки намеревался решить вопрос о границах земельных владений через суд, — предположил я.

— Очень может быть. Полагаю, он рассчитывал затеять долгий изматывающий процесс, который будет Джону Болейну не по карману.

— Судя по тому, что я услышал, у этого Вайтерингтона имеется самая прямая корысть отправить Болейна на виселицу, — вставил Николас.

— Кто его знает, — пожал плечами Локвуд. — Одно могу сказать: Болейн жил тихо и спокойно — то в Бриквелле, то в Лондоне — и, похоже, был вполне своей жизнью доволен. А мастер Вайтерингтон, похоже, из тех, кому вечно всего мало — и земли, и денег. Скорее всего, он рассчитывает, что сумеет добиться рыцарского звания. Как говорит пословица, «В Англии много рыцарей, зато мало благородства», — печально добавил он.

— Ну, старина, пожалуй, вы преувеличиваете, — возразил Николас покровительственным тоном, которого он неизменно придерживался с теми, кто стоял ниже его на общественной лестнице. — В Англии достаточно и самых благородных рыцарей, и просто порядочных людей.

— Не сомневаюсь, сэр, что вы совершенно правы, — кивнул Локвуд, и лицо его вновь приняло непроницаемое выражение.

Пройдя через арку ворот Темпл-Бар, мы оказались на Стрэнде. В воздухе висело пыльное марево, заставившее нас разразиться кашлем. С южной стороны, где сотни рабочих трудились над строительством Сомерсет-Хауса, доносились стук молотков и визг пил. Огромный дворец, украшенный величественными колоннами, был почти завершен, однако вокруг возводилось еще несколько зданий поменьше; рабочие рыли канавы, закладывали фундаменты, пилили доски, выкладывали каменные стены.

Проходя мимо, Николас произнес:

— Помните, что за потеху устроили в прошлом году? При помощи пороха взорвали часть склепа собора Святого Павла, так что косточки почетных горожан взлетели на воздух?

— Еще бы не помнить, — усмехнулся я. — В саду дома, что расположен по соседству с моим, нашли древнюю бедренную кость, к которой прилип лоскут савана.

Николас внезапно схватил меня за руку, вынуждая остановиться.

— Посмотрите! — взволнованно прошептал он, указывая на другую сторону улицы. — По-моему, это лорд-протектор собственной персоной.