Мертвая женщина играет на скрипке (СИ)

Ну конечно, раскатал губу. «Спаси», — снова проартикулировала девочка и исчезла. Черта с два мне кто-то что-то объяснит, будь то живой или мертвый. Это местный фирменный стиль — делать загадочные намеки и потом предъявлять, что я ничего не понимаю. Эй, я бывший боксер, у меня череп толстый!

Подумав, завесил зеркало запасной простыней. Не хочу, чтобы во сне на меня пялились несовершеннолетние мертвые девочки. Это непедагогично.

Утро встретило меня умопомрачительным запахом оладий из столовой. Интересно, здесь есть какой-то спортзал? Как бы не потерять форму.

— Доброе утро, Антон! — поприветствовала меня Тоня. — Присаживайтесь!

— Вы меня балуете!

— Мы на «ты», забыл?

— Ох, извини.

— Со сметаной или с медом? Или того, и другого?

— Эх, гулять так гулять — и того, и другого! А кстати, нет ли тут какого-то места для спорта? С такой диетой боюсь превратиться в колобка.

— Есть, конечно, — даже немного удивилась Антонина, — у детей же физкультура. Я покажу потом.

Вскоре в столовой собрались дети. Мальчики и девочки, возрастом примерно от двенадцати до семнадцати лет. Разные — и в то же время похожие. Как все подростки, с их сложнейшей задачей «быть точно такими же не-такими-как-все, как другие не-такие-как-все». И все же — что-то еще, помимо этого. Какая-то одна на всех тоска в глазах. Ожидание, смешанное с опасением — как у уличной собаки, которой предложили еду. И смотрели они так именно на меня. Усаживались, стараясь оказаться поближе, даже потолкались тихонько за места. Ели, косясь в мою сторону. Даже Настя заметила, хотя обычно она, со свойственным шестнадцатилеткам эгоизмом, слишком погружена в собственные переживания, чтобы обращать внимание на чужие.

— Что пялишься, — сердито сказала она девочке рядом, забывшей даже есть, — это мой отец, а не Дед Мороз и не… Тут она назвала кличку какой-то молодежной медиазвезды, каковая, влетев в мою голову через одно ухо, немедленно покинула ее через другое. В силу бессмысленности, неблагозвучности и сложнопроизносимости оной.

Девочка, нервно икнув, демонстративно отвернулась, но все равно нет-нет, да и постреливала глазами из-под челки. Чего они от меня хотят-то? Я тут, может быть, просто на гостинице экономлю!

После завтрака похромал вверх по лестнице в свою комнату. Нога за ночь стала выглядеть приличнее, подтверждая мою версию, что травма не тяжелая. Надеюсь, к вечеру станет легче.

Клюся на завтрак не спускалась, так что я легонько стукнул ей в дверь. Тишина. Постучал сильнее — нет эффекта. В то же время из-за двери слышится какое-то бормотание… Я поколебался, но решил, что черт с ней, с деликатностью и прайвеси. Потянул ручку — не закрыто.

Клюся устроилась на разобранной кровати, поджав ноги, в трусах и коротком топике. На лице VR-очки, в руках геймпад. Сидит и разговаривает с кем-то в игре:

— Обломись! Он мой друг!

Пауза.

— Да, просто друг, представь себе! Хотя откуда тебе знать о дружбе.

Пауза.

— Я не меняю одних друзей на других.

Мне стало неловко, и я тихо вышел. Похоже, у девушки сложный квест, да и мне пора на работу.

К моему удивлению, на выходе из дворфовского трактира, постепенно превращающегося в некий идеологический центр будущего «Пивного путча», меня снова ждала Элина. На этот раз — в образе, одетая согласно местной аристократической моде: в глухое синее платье до пола, перчатки и черную шляпку с гоглами на тулье. На лице то ли рисунок, то ли тату — стилизованная паутина под правым глазом и несколько крошечных летучих мышей под левым. Очень стильно, хотя, конечно, сисек под тонкой блузкой не хватает.

— Здравствуйте, Антон, — церемонно сказала она.

— Вы великолепны в этом одеянии, Элина, — на всякий случай подольстился к начальству я. Впрочем, она действительно хороша собой.

— Благодарю. В прошлый раз нас грубо прервали, но я хотела бы все же закончить беседу.

— Как вам будет угодно. Я ни в чем не могу отказать столь прелестной даме!

— Очень на это надеюсь, Антон. Очень надеюсь! — многозначительно кивнула она.

Черт. Язык мой — враг мой.

— В разумных пределах!

— Исключительно в них! Давайте прогуляемся, — и мы двинулись вдоль улицы.

— Мне нравится этот город, — начала она после паузы, — он полон темных тайн, но преисполнен своеобразного очарования. Не находите?

— Не спорю, отличный дизайн локации.

— Не надо этого цинизма, — слегка скривилась Элина. — Будьте честны с собой — вы уже не воспринимаете это место в такой терминологии. Не смотрите статы, не открываете инвентарь, не проходите квесты. Ваши реакции естественны, а для того, чтобы вспомнить, что это игра, требуется все большее усилие.

— Вы правы, — согласился я. — Глубина погружения меня даже отчасти пугает.

— Здесь нечего бояться. Ведь вы фиктор, и ваше погружение — это, прежде всего, погружение в себя. Вы полутворец — «семиург11» этого мира. И именно ваши подавленные эмоции — злость, агрессия и неудовлетворённость собой порождают конфликт, который сейчас назревает в городе.

— Давайте обойдемся без психоанализа, — ответил я.