Мертвая зона

Сергеев отметил про себя, что сказано это было искренне и просто, будто засиделась Маша в гостях и теперь торопится домой, где налажена привычная жизнь: тепло, светло, уютно, а не продолжаются на пределе человеческих сил изнурительные бои с озверевшими, все поставившими на карту гитлеровскими ордами…

…Весть о переходе наших войск в наступление 19 ноября 1942 года застала врасплох не только немцев, но и свои части, удерживавшие оборону в самом городе, и раненых в госпиталях, в том числе и Сергеева с Комовым.

Двадцатого ноября, утром, сияющий Комов вошел в палату Сергеева и радостно сообщил:

— Наступление, Глеб Андреевич! Наши пошли на немцев со всех сторон, берут их в кольцо три фронта сразу: Западный — генерал-лейтенанта Ватутина, Донской — генерал-лейтенанта Рокоссовского, Сталинградский — генерал-полковника Еременко!.. Ты знаешь, какую радиограмму шифровал мой сосед по палате? Судя по радиоперехвату, для фрицев наше наступление полная неожиданность! Их фельдмаршала купили на валенки!..

— То есть? — переспросил Сергеев. — Так просто?..

— Не очень просто. Паулюсу, увязшему в Сталинграде со своей 6-й армией, важно было знать, что намеревается делать советское командование: будем ли мы наступать зимой или начинаем готовиться к холодам в обороне? Наш командующий тылом передал по известному немцам коду циркулярно всем частям приказ: строить утепленные блиндажи, получать зимнее обмундирование, топливо для печей. И немцы клюнули! Прозевали колоссальную передвижку наших войск вокруг Сталинградского котла! Слышишь, как гремит?! Так что поправляйся скорей и следуй за мной! Наконец-то выписали! Как подгадали, к наступлению!..

Прощаясь с Сергеевым, Комов попросил:

— У моей Жени есть тут и друзья, и наставницы, но все же присматривай и ты за дочкой, поинтересуйся ее делами, дружи с ней. Я ей сказал, чтобы почаще к тебе заходила.

— Не беспокойся, Павел Петрович. Мог бы и не говорить. Не дадим пропасть твоей Птахе. Правда, сна, как массовик-затейник, нарасхват, но надеюсь и я на ее внимание…

С этого дня и раненые, и врачи, и сестры не отходили от репродукторов, ловили каждое известие с фронтов о таких знаменательных событиях.

С радостью Сергеев отмечал, как стремительное наступление советских войск, скрытно окруживших такую огромную территорию в самые жестокие дни обороны Сталинграда, лишило германское командование инициативы, парализовало истрепанные части гитлеровцев, заставило их перейти к обороне.

Положение немцев ухудшалось с каждым днем: кольцо окружения все плотнее сжимало яростно огрызавшегося зверя. Продовольствие и боеприпасы поступали гитлеровцам с большими перебоями, «воздушный мост» Геринга, о котором трубили все германские газеты, беспощадно разрушали наши летчики и зенитные батареи, прорывались лишь единичные фашистские самолеты, грузы, сброшенные на парашютах, далеко не всегда попадали по назначению. Окруженные немецкие части были обречены, ничто не могло их спасти. Советские войска с запада вплотную подошли к окраинам Сталинграда, в городе немцам не давали покоя наши 62-я и 64-я армии генералов Чуйкова и Шумилова.

Однако в кольце окружения оставались огромные силы врага — остатки отборных частей гитлеровского вермахта. Немцы понимали, что после тех злодеяний, какие они чинили на советской земле, пощады им не будет, а потому сопротивлялись яростно. На подступах к котлу завязались тяжелые бои с танковой армадой Манштейна, брошенной на выручку обреченным на уничтожение, в лучшем случае на плен, германским, итальянским, румынским дивизиям. В декабре 1942 года навалились небывалые в Сталинградской области морозы, гибельные для легко одетых немцев, поверивших своему фюреру, что одна лишь сила «германского духа» способна растопить русские льды и снега.

Раненые, прибывавшие в госпиталь, рассказывали, чего стоило, встречая танки Манштейна, вгрызаться в стылую и твердую как бетон землю. Но наши солдаты были одеты в полушубки, обуты в валенки, дух их был высок, командование полностью владело стратегической инициативой.

Все это Сергеев узнавал не только из сводок Совинформбюро, из газет и по радио, этим жили все, излечивающиеся в госпитале, врачи и медсестры. Наше наступление оказалось настолько стремительным, что фашисты не успевали организовать оборону, оставляли рубеж за рубежом, дзот за дзотом, укрепление за укреплением… Наконец пришло известие о полной капитуляции и сдаче в плен 6-й германской армии — разгроме двадцати двух дивизий во главе с двадцатью четырьмя генералами и самим фельдмаршалом. Всего неделю назад, 26 января, 64-я армия генерала Шумилова овладела Ельшанкой. 21-я армия генерал-лейтенанта Чистякова соединилась в районе Мамаева кургана и поселка «Красный Октябрь» с частями 62-й армии генерал-лейтенанта Чуйкова, танковая бригада Невжинского — с гвардейцами генерал-лейтенанта Родимцева. Немецкие войска оказались разделенными на две части: северную — в районе Тракторного завода и завода «Баррикады» и южную — в центре города.

— Доктор! Не могу я больше оставаться в городе! — взмолился в один из таких дней Сергеев.