Мёртвая зона

– Давай еще ложечку, ты же большой мальчик! – откуда-то издалека послышался голос Уолта. Сара взглянула на мужа и сына – их заливало бьющее в окно солнце, и ей снова стало страшно. Перед глазами возникло кольцо: оно медленно крутилось, опускаясь на дно унитаза. В ушах раздалось мелодичное звяканье металла о фаянс. Сара вспомнила про маску на Хэллоуин, слова зрителя на ярмарке: Я не прочь, если вы его взгреете. Она подумала об обещаниях, которые так и остались невыполненными, и снова взглянула на худое лицо в газете с застывшим на нем выражением затравленного удивления.

– …ловкий ход, надо признать, – заметил Уолт, покормив сына и вешая фартук на место. Он сумел скормить Денни все яйцо, и теперь их сын и наследник с довольным видом потягивал сок из бутылочки.

– Что? – Сара посмотрела на Уолта.

– Я сказал, что для человека, который должен больнице почти полмиллиона долларов, это чертовски удачный ход.

– Ты о чем? Что ты имеешь в виду?

– Ну а как же! – продолжил он, явно не замечая ее возмущения. – Если он напишет книгу об аварии и коме, то заработает семь, может, десять тысяч долларов. Но если после комы он стал ясновидящим, тут можно купаться в деньгах.

– Что за бред?! – Голос Сары дрожал от бешенства.

Уолт повернулся, и выражение удивления на его лице сменилось пониманием. Это разъярило Сару еще больше. Если бы каждый раз, когда он полагал, что понимает ее, приносил им по пять центов, они уже давно купались бы в роскоши.

– Извини. Я не прав, что затеял этот разговор.

– Джонни не больший лгун, чем папа римский! Так и знай!

Уолт расхохотался, и Сара с трудом удержалась, чтобы не запустить в него кофейной чашкой. Она сцепила руки под столом и крепко сжала их. Денни удивленно таращился на отца, потом тоже разразился веселым смехом.

– Милая, – сказал Уолт, – я ничего не имею против него или того, что он делает. Я даже уважаю его за это. Если этот замшелый ящер по имени Фишер сумел за пятнадцать лет в палате представителей превратиться из разорившегося юриста в миллионера, то и Джонни имеет полное право подняться, выдавая себя за ясновидящего…

– Джонни не лжет, – безучастно проговорила Сара.

– Это отличная приманка для пожилых кумушек, подсинивающих волосы, читающих таблоиды и состоящих во «Всемирном клубе любителей книг», – весело заявил Уолт. – Хотя признаю, что небольшая доля ясновидения совсем не повредила бы при отборе присяжных на слушания по делу этого проклятого Тиммонса.

– Джонни Смит не лжет, – повторила Сара, и в голове у нее зазвучали слова: Кольцо соскользнуло с пальца. Ты укладывала бритвенные принадлежности в один из кармашков, и оно соскользнуло… Тебе надо подняться на чердак, Сара, и ты сама убедишься в этом.

Но она не могла сказать об этом Уолту. Он не знал, что она навестила Джонни.

Но в этом же нет ничего плохого! – подумала Сара, не веря в это.

Конечно, нет, но как Уолт отреагирует на то, что она спустила в унитаз обручальное кольцо, подаренное им в день свадьбы? Разве он поймет ее внезапный приступ страха? Того, что запечатлела фотография с пресс-конференции на лицах присутствующих, да и самого Джонни? Нет, Уолт наверняка не поймет этого. К тому же то, что она выбросила обручальное кольцо в унитаз и спустила воду, весьма символично.

– Хорошо, – согласился Уолт, – допустим, он не лжет. Но я все равно не понимаю…

– Посмотри на лица людей вокруг него, Уолт. Они верят.

Уолт бросил беглый взгляд на фотографию.

– Конечно! Как дети, которые принимают фокусы за чистую монету.

– Так ты считаешь, что этот Дюссо – подставное лицо? Если верить статье, они с Джонни никогда раньше не встречались.

– Но это же непременное условие того, чтобы фокус получился, Сара, – терпеливо объяснил Уолт. – Фокусник должен вытащить кролика из шляпы, а не из клетки с другими кроликами, иначе это никого не впечатлит. Либо Джонни Смит что-то знал заранее, либо чертовски удачно угадал, основываясь на поведении Дюссо. Однако повторю, что он вызывает у меня уважение. Он отлично использовал предоставленную возможность. И если на этом удастся заработать, честь ему и хвала.

В этот момент Сара ненавидела и презирала его. Того славного парня, за которого вышла замуж. Нет, за прямодушием, добротой и мягким юмором Уолта ничего плохого не кроется, но он убежден, что все без исключения люди так или иначе хотят прорваться в первые ряды и используют для этого любую возможность. Утром он назвал Харрисона Фишера «замшелым ящером», а вчера сам покатывался со смеху над его рассказами о чудаке Греге Стилсоне, забавном мэре из захудалого городишки, который по недомыслию собирался баллотироваться в будущем году в палату представителей как независимый кандидат.