Мертвая зона

— Надо вырыть большую яму и положить в нее горшок меда, — Смит уставился на Пасечника серьезными-пресерьезными глазами. — Поможешь?

— Понимаю. Снюхались и издеваетесь дуэтом, — Пасечник горько вздохнул. — Это из-за национальности. Из-за того, что я американец. Только руки у вас коротки сладить со мной. У меня слишком здоровый дух в здоровом теле, и я силен, как бык!

И удалился с гордо поднятой головой.

Заговорщики переглянулись. У Лехи осталось впечатление, что им на цитату ответили цитатой, и они ведь ее не распознали. Он почти осмелился спросить об этом Смита, но только почти.

Усевшись в «басик», Пасечник прицепился к сонному Ури с расспросами, не боится ли тот подъезжать так близко к варзоне, где орудует Хранитель, а если не боится, то почему.

— Как это верно, босс! — отвечал Ури. — Вот прямо в самую точку! Лучше и не скажешь, босс!

Майк глядел в затылок Пасечнику, как показалось Лехе, неприязненно.

— Ты по-английски еще хоть что-то знаешь, падла? — спросил Пасечник ласково. — Кроме утвердительных выражений? Мне ведь действительно важно твое мнение... А ты... Тьфу.

— Полностью согласен, босс! — идеально попав в тон, мягко отозвался Ури.

— Поехали, — устало сказал Пасечник. — Майк, а вот правда, отчего он не боится?

— Басик нет военная машина, босс.

— Думаешь, Хранитель умеет их различать? И не трогает гражданских?

— Как это верно, босс, — процедил Майк и отвернулся к окну. — Вот прямо в самую точку.

Глава 5 The Man Who Fell to Earth

Сцена в офисе Лоренцо вышла дикой и безобразной, ну так и офис, мягко говоря, не блистал. Одно слово что «туристический информационный центр»: облезлые стены и ни одного целого стекла. В тусклом фойе висели поблекшие жизнерадостные плакаты о прелестях солнечной Нигерии. Еще тут была карта Абуджи со странными пометками маркером, вот уж точно не про туризм. Леха украдкой отснял ее еще вчера, но не успел изучить запись.

В углу под слоем пыли угадывался макет города. Вернее, макет развалин: кажется, на него кто-то упал — и привел в соответствие с актуальным видом Абуджи.

Леха, предчувствуя крик и ругань, и не желая во всем этом участвовать даже пассивно, свернул к макету, переводя взгляд с него на карту и обратно, но был пойман за локоть Смитом.

— Чего смотреть, все ясно, — буркнул тот, увлекая его за собой в офис.

Леха уперся было, но вдруг понял: а ведь и правда ясно. Если знаешь про Йобу-Хранителя, точки и кружочки на карте становятся полны смысла.

Смысла жизни, простите за пафос.

— Пойдем работать, — сказал Смит.

И почти как нормальный человек почти вздохнул.

Пасечник начал рычать на Лоренцо прямо с порога. Заходила ходуном фанера в окнах. Фиксер выскочил из-за стола и заорал в ответ. И тут уже затряслись стены.

Леха убрался в самый дальний темный уголок и там присел на какой-то ящик, борясь с желанием демонстративно заткнуть уши.

Смит привалился к косяку плечом и делал вид, что он тут ни при чем.

— Да забыл я! — кричал Лоренцо. — Сколько она спала, дура железная, полгода, наверное! Забыл я ее, как страшный сон!

— Ты же знаешь, откуда мы, — напирал Пасечник. — И ты должен был предупредить...

— Не знаю и знать не желаю! На тебе написано «Свободное Радио Никосии» — вот и делай свое радио!

— Я тебе покажу радио! У тебя в городе — огромная пушка! Во-от такая здоровенная! И ты про нее — ни слова!

— Да я думал, она сдохла!

— А она по мне стреляет! Во-от таким снарядом! Нормально, да?!

— Никто по тебе не стрелял, кому ты нафиг сдался!

Лоренцо Милано, «координатор работ на местности», был такой же высокий и плечистый, как Пасечник, тоже с короткой агрессивной стрижкой, только черноволосый. Когда эти двое встали нос к носу, заходясь в крике и бешено вращая глазами, картина могла бы выглядеть комичной, если бы Пасечник не налился кровью до красноты, заметной даже в сумраке, а фиксер не сопровождал свои вопли бурной жестикуляцией.

Хороший фиксер, как правило, бывший или действующий журналист, у которого на конкретной территории все схвачено. Он может сделать тебе интервью с президентом и после вытащить тебя из тюрьмы, если у президента окажется дурное настроение. Главное в этой профессии — дипломатичность и умение найти общий язык с кем угодно.

Фиксер непробиваемо хладнокровен и неотразимо обаятелен.

— Подумаешь, стрельнули разок! — орал Лоренцо. — А ты уже обосрался!

— Это я обосрался?! Да сами вы обосрались, что ты, что твои хваленые проводники! Дохлой техники боитесь, словно она живая!

— Да-а!!! — сорвался на визг Лоренцо. — Да, мы такие! Запуганные до усрачки! А ты чего хотел? Живем тут, как в фильме ужасов!

— Охренительно соболезную! — ввернул Пасечник.

— Ваффанкуло! — Лоренцо с некоторым опозданием вспомнил свои итальянские корни. Судя по жесту, он послал Пасечника в задницу. — Ты кто вообще, чтобы нас осуждать?! Ты откуда?! Чистенький, сытенький, здоровенький, с пеленок хорошо кушал, приперся из своей Америки...

— Что ты имеешь против Америки?! Америка, что ли, все тут расхреначила?!

— Порко кане! — Лоренцо всплеснул руками. — Нет, блин, русские сделали это!