Мертвая зона<br />(Повести)

— Сделаем иначе… — этой репликой он как бы продолжал разговор с Бирюковым и Сергеевым. — Сейчас, — обратился он к Маше, — вы отведете Рындина к переправе. Если будет необходимость, введете его в медпункт, по его сигналу приведете сюда обратно. Говорить друг с другом разрешаю, но о встрече с Рындиным — никому ни слова. Можем мы на вас положиться?

— Конечно, товарищ капитан, — просто ответила Маша.

— А сейчас подождите у входа.

Когда Маша отошла к двери, Сергеев сказал Николаю:

— У переправы работает санитар Ященко, лейтенант Голубева тебе его покажет. Нам надо знать, кто это на самом деле. Увидишь и сразу обратно, сюда. Проводит тебя Маша. Помни, что ты ранен: ходи с усилием, медленно, Маше о задании не говори. Все понял?

— Понял, Глеб Андреевич! Одного Ященку я знаю, если это тот Ященко!.. Спасибо вам! Вы даже не знаете, что вы для меня сделали, особенно для Маши! Я тоже не знаю, что для вас сделаю!

— Скоро узнаешь, — многозначительно пообещал Сергеев. — Иди…

Маша и Николай ушли, Мещеряков, Сергеев и Бирюков вернулись в кабинет начальника милиции.

— Все-таки непрофессионально это, — недовольно сказал Мещеряков. — Рындина могла забинтовать любая другая медсестра.

— Ладно, капитан, — остановил его Бирюков. — Иной раз непрофессиональная самодеятельность бывает выше искусства, если делается с душой. Сколько раз убеждался, доверяешь людям, и они тебе доверяют, сделают в двадцать раз больше, чем ты от них ждешь… Давайте-ка обсудим, с чем и как поедет Рындин к Афонькину-Борову, хотя ты что-то сказал насчет решения «по-другому»?

— Возможен несколько иной план, — ответил Мещеряков, — но его еще надо додумать и выверить. Обсудим прежний вариант, кстати, посмотрим «материальное обеспечение» операции, поскольку в принципе оно остается прежним. В общих чертах задачу Рындина мы уже обговорили…

— Тогда обсудим детали…

Бирюков вытащил из ящика стола несколько пачек сторублевых купюр в банковской упаковке, какую-то бумажку и две золотые монеты.

— Ваше хозяйство, — обратился он к капитану, — вам и задачу ставить.

— Это все из тайника Гайворонского под дренажной трубой? — спросил Сергеев.

— Часть бумажных денег — да, печатались в Германии, — ответил Мещеряков, — а часть — того лейтенанта, что вы задержали в квартире у соседки по дому Зинаиды Гриценко. Золото настоящее, монеты дореволюционной чеканки из нашего банка… Замысел прост: где-то на пересыльном пункте должны встретиться Рындин и Афонькин-Боров. Рындин в присутствии свидетелей сообщит Борову, что деньги, которые он «должен» Саломахе, спрятаны в условленном месте, и Саломаха их может взять…

— Ну, знаете, такой информации Боров и «свидетели» не поверят. Вероятность засады рядом с «условленным местом» — стопроцентная. Рындин только фот раскроет, его тут же прирежут.

— Попав в лапы уголовников, он-то не будет подводить Саломаху и его людей под засаду. Иначе его действительно убьют, — возразил Мещеряков. — А для того чтобы не прирезали, Рындин передаст Борову, тоже при свидетелях, несколько новеньких купюр, предположим целую пачку сторублевок, — «прямо из банка», из запаса Гайворонского, и эти золотые монеты, да еще бумажку, которую ему якобы удалось сохранить от «шмона», зашив в одежду. Кстати, бумажка — подлинный документ. И еще скажет, что знает, где тот человек, у которого «остальное золото».

Сергеев разгладил бумажку на столе и с первого взгляда определил, что это грубо набросанный карандашом план центра Сталинграда. Крестами были отмечены отдельные здания в нескольких кварталах, самым жирным крестом — место здания с коротким пояснением: «Банк».

— Легенда следующая, — продолжал Мещеряков. — О том, что какой-то диверсант пристрелил в степи Беспалько-Хрыча, хозяин его, именуемый «сам» или «шеф», безусловно, знает, видно это из содержания анонимки. Афонькин должен поверить Рындину, что тот первым наткнулся в степи на труп Хрыча, потому что следил за Хрычом и успел обшарить его карманы до прочесывания местности батальоном майора Джегурды. Обшарив, изъял чертеж, золотые монеты, гонорар в пачках сотенных купюр…

— Дактилоскопической экспертизой установлена идентичность отпечатков пальцев на этом чертеже с отпечатками из досье Саломахи и Хрыча, — добавил Бирюков. — Так что личность «шефа» установлена точно.