Мертвая зыбь

Он проводил за черту шестерых детей. Пятерых сыновей и одну дочь. Обязанность отца - для матери это слишком тяжкое испытание. Но что толку, если она была с ребенком девять месяцев, девять месяцев носила его под сердцем, прислушивалась к его движениям, плакала по ночам? Олаф иногда готов был зажать руками уши, отвернуться к стене, уйти в другую комнату (а лучше прочь из дома), только чтобы не слышать, как Ауне плачет по ночам. Он никогда так не поступал, не имел права - сложить весь ужас ожидания на нее.

Если бы он не делил с ней ужаса ожидания, если бы ни разу не стоял под ногами у Планеты с умирающим ребенком на руках, он бы не сомневался, что кислородный концентратор надо передать в ОБЖ. Это будет правильно, честно, это избавит от ответственности - пусть кто-нибудь другой решает, нужны ли Восточной Гиперборее кислородные концентраторы… Но это не спасет их будущего ребенка от смерти.

Это не обречет их будущего ребенка на жалкое существование в маске с тяжеленным прибором за спиной… И Ауне уже не будет беременеть - ребенок-инвалид не позволит.

Олаф швырнул ложку в миску с недоеденной кашей. Его затрясло вдруг будто в ознобе: убьем этого, неполноценного, ребеночка, а вместо него родим хорошего, здоровенького… Так?

Так поступали все гипербореи, из поколения в поколение. И оправдывали себя тем, что решение принимает Планета. Не спартанцы, которые сбрасывали неполноценных детей со скал… Нет - цивилизованные, гуманные, гипербореи переложили ответственность на Планету и успокоились. Олаф переложил бы ответственность на ОБЖ - и думал бы потом брезгливо, что ОБЖ умеет взвешивать на весах человеческие жизни. Ключевое слово - «брезгливо».

Он попытался доесть ужин, но кусок не пошел в горло - не фигурально, на самом деле: опять напомнили о себе последствия переохлаждения, трудно стало глотать. Обычно он мог спокойно перекусить в секционной, если не хватало времени нормально пообедать, а тут…

Черт бы побрал этих карликов с их кислородными концентраторами! Почему они раньше не вылезали из своего подводного города? Жили себе и вырождались потихоньку!

Наверное, потому, что подходили к концу ресурсы, которые позволили им спокойно жить больше двухсот лет… Наверное, потому, что вырождение зашло так далеко. Но почему не за помощью они идут к гипербореям, а с войной? Может быть, они просто ничего не знают о гипербореях? Столкнувшись с варварами, нетрудно сделать неправильные выводы о новом человечестве.

А может, потому, что думают победить. Войну начинают только тогда, когда рассчитывают на победу, - глупо начинать заведомо проигранную войну. И радары их направлены не на Гренландский архипелаг, а на Кольский.

- Чего же они хотели от тебя, Антон? - спросил Олаф, как всегда не рассчитывая на ответ. Это морок отвечал на вопросы - мертвец помалкивал.

Олаф никогда не примерял на себя чужую смерть. Никогда. Не по привычке - это как-то само собой разумелось. И ростом, и телосложением, и цветом волос, и даже типом лица Антон был похож на Олафа, отчего время от времени казалось, что Олаф вскрывает самого себя. Ему доводилось делать немало таких вскрытий - по правде, он не отличался от большинства гипербореев, ничем не выделялся, и лицо имел типичное, не запоминающееся. Но раньше он себя так ясно на секционном столе не представлял.

Стоило мертвеца раздеть, и сразу стало ясно, как его тело оказалось в полосе прибоя на пологом северном берегу: на плече и груди отпечатались следы острых зубов косатки. А ведь когда Олаф в первый раз вышел на юго-восточную сторону острова, ему представился этот кошмар - орка с поднятым со дна мертвецом в зубах… И не так удивительно, что орка принесла мертвое тело, - собака тоже принесет хозяину похожую находку (не хотелось сравнивать Антона с дохлой крысой), удивительно, что Олаф тогда, в самый первый раз, подумал об этом. Неужели они умеют передавать мысли? Нет, не мысли, человек думает словами, - а мысленные образы?

Мальчика, который провел в океане два месяца, тоже сопровождали косатки. Или они лишь инструмент океана, который говорит с людьми? Пожалуй, это совсем уж сказочная версия. Думать о телепатических способностях косаток было проще и интересней, чем вскрывать тело, так похожее на собственное…

Размозженные губы, выбитые передние зубы… Да, океан потрепал тело о скалы, но это прижизненное повреждение. И почему-то невозможно не примерить его на себя… Так же как раздробленные пальцы. Не одним ударом - несколькими. На обеих руках.

Олаф поймал себя на том, что непроизвольно сжимает челюсти, и с такой силой, что болят виски. Если бы ему не явился морок, он бы, скорей всего, не заметил выдавленных глаз. Мог не посмотреть как следует, решить, что глазные яблоки деформированы соленой водой. Больше всего человек боится потерять глаза. Последний аргумент - после этого допрос, наверное, не имеет смысла. После этого человека можно ударить прикладом в висок и сбросить со скал в океан.

Смерть наступила от ЧМТ - вдавленный оскольчатый перелом височной кости орудием с гладкой ограниченной поверхностью, не имеющей четкого края.