Мёртвая зыбь

— Нет. На Дэникене дело не закончилось. Его сменил на трибуне серьезный ученый с завидной густой бородой, Алексей Васильевич Золотов, автор монографии о тунгусском взрыве, принесшей ему ученую степень кандидата наук. Он возглавлял несколько экспедиций в эпицентр взрыва.

— И что нового он там нашел?

— Я из президиума спросил его: “Вы обнаружили, что в эпицентре взрыва самый точный хронометр отстает на две секунды в сутки? Это в сто раз больше допустимой ошибки. Не объяснили ли вы это однозначно воздействием былого пребывания там пришельцев. И не послали ли вы, якобы, такую телеграмму? Или это легенда”? Он ответил: “Телеграмму, правда, давал, но это не выступление на научном форуме”.

— Ответ осторожный. И не в вашу пользу.

— Он собирался еще и еще раз проверить удивительное явление. С этой целью он заходил потом ко мне. Собирал миллион, по тем деньгам, чтобы отправиться в тайгу.

— Конечно, нелепица не подтвердилась?

— Ему не привелось выполнить свое намерение. Он был зверски убит бандитами на пороге своего дома в Калинине (Твери). Денег грабители у него не нашли…

— Это, Саша, страшная трагедия, но именно об этом надо писать, предостерегая общество, а не о глиняных куклах, якобы, связанных с Космосом. Неужели ни о чем другом, кроме них, у вас разговора не было?

— Нет, почему же? Выступил другой ученый, Сергей Борисович Проскуряков. Он коснулся тысячелетней загадки египетских пирамид.

— Это уже интересно. Они существуют, неизвестно кем, как, когда и для чего построенные?

— Он не ответил на это, но показал графическое построение волшебных “часов Изиды”, показывающих даты аномальных явлений на Земле в прошлом и… в будущем, что предстоит проверить.

— Это уже вроде: ”Цыганка гадала, цыганка гадала. За ручку брала…” — напел Платонов.

— А вот Рубцов, ученый из Харькова, опираясь на показания французских этнологов, 20 лет проживших среди негритянского племени догонов, раскрыл вековые тайны их жрецов. Они тысячелетия хранили священные предания о встрече с пришельцами с Сириуса, и переданные теми знания, доступные лишь современной цивилизации.

— Это уже “Тысяча и вторая ночь” Шехерезады. Ну, хоть что-нибудь не про царя Салтана и Кащея бессмертного было?

— А как же, — насмешливо продолжал Званцев. — Ученый из Самары Авинский (Тюрин) доложил о своей альфаметрике, рожденной из сделанного Терешиным сенсационного анализа плана Cтоунхенджа, древнейшего сооружения близ Лондона. Несколько лет назад Терешин, который был не вполне в себе, явился ко мне под видом “марсианина”. Суть альфаметрики Авинского сводилась к тому, что некий угол ““, заложенный в план Стоунхенджа, в кратном виде присутствует во всех земных естественных образованиях, а число “одиннадцать”, тоже заложенное в это сооружение, является “модулем Вселенной”, входя в кратном виде во все ее размеры на макро и микро уровне. Древние бритты, жившие в каменном веке, не могли этого знать! Как и не могли доставить к берегу моря огромные каменные глыбы, которые можно было добывать лишь далеко, а горах. И это оставалось загадкой. Правомерно подозрение на космические цивилизации, когда в прошлом они помогали людям Земли.

— Опять белого бычка за те же деньги!

— Тем не менее, Владим, по общему мнению Конгресс, посвященный палеокосмонавтике, далекой от бытописания, удался, и “Космопоиск” стал жить. Однако, общий упадок и развал в стране после перестройки, не позволил издать задуманной серии “Великая тайна Вселенной”. Средств на это не было, а издательства предпочитали детективную и сексуальную литературу, которая имела сбыт у обнищавшего читателя.

— В этом — сермяжная правда нашего времени. И вам впору закрывать никчемную “космическую лавочку”. Все вы в какой-то мере “Терешины с Марса”.

— Нет. "Космопоиск" оправдывает свое название. Пока мы только ищем, открываем, еще не исследуем.

— Вы определенно решили меня уморить.

— Вы же сами хотели знать.

— Конечно, хотел. И хочу все знать! Даже думы Вельзевула.

— Тогда продолжу. Исследованы были следы посадок неопознанных летающих объектов, несомненно космического происхождения. Поиск продолжается. Интерес людей к неизвестному не остыл. Мы обрели зарубежных друзей в Америке, Японии, Европе. Конечно, мы только разведчики, и не раскрыватели тайн. Мы их находим. Последнее слово за наукой.

— Вот случай, когда я искренне страдаю от своего “детского любопытства.”

— Чем я могу вам помочь? Только сыграть с вами в шахматы.

— Давайте. Только о Космосе ни слова!

— У вас, Владим, были бы шансы стать в Парижской Академии Наук “бессмертным”. Ее академики отрицали (а там был сам Лаплас!) падение метеоритов из Космоса.

— Эх, Саша, — говорил Владим, расставляя шахматы. — Мало вам того, что у нас происходит на Земле! Вы все куда-то тянетесь. Вам непременно надо с неба звездочку достать.

— Не достать, а добраться до нее. И люди непременно доберутся. В грядущих поколениях.

— В таком разе — “исполать вам, добрым молодцам”! — заключил Владим, делая свой ход.

Еще раз кинематограф протянул руку Званцеву.