Мёртвая зыбь

— Погиб, — мрачно произнес доктор в очках с тонкой металлической оправой.

— Какой непревзойденной отваги был человек, — упавшим голосом говорил невысокого роста крепыш, инструктор дельтапланеризма. — Просил я Николая Сергеевича не рисковать. Ведь самолет и дельтаплан совсем разные. Нет, хотел генерал сам доказать, как Береговой в космосе, что на дельтаплане с земли взлетать можно. Раньше нашей Нади, мастера дельтапланеризма, решил. Не знаю, рискнет ли она теперь?

— А где она?

— На старте. Следом за Николаем Сергеевичем подняться в воздух была должна.

— Могу я с ней увидеться? Я писатель Званцев.

— Садитесь к нам в машину. Довезем.

— У меня своя.

— Тогда следом за нами. Свидетелем общего горя будете. Такое несчастье! Такое несчастье! А жизнь своего требует. Шоссе-то нам с таким трудом удалось заполучить на эти часы. Но принуждать я никого не могу. Может быть, отменить все придется. Я поговорю с ребятами. Как они решат, — и он сел в машину аэроклуба имени Чкалова.

— Поезжайте, — сказал Званцеву капитан. — Я до поста ГАИ пешком дойду.

Званцев горестно взглянул на распростертое на шоссе треугольное крыло дельтаплана, сел за руль своей машины и поехал за удаляющимся “буксиром”.

Инструктор вышел из машины с непокрытой головой.

— Что-нибудь случилось? — бросилась ему навстречу девушка в комбинезоне. И, не дождавшись ответа, сняла шлем. Светлые волосы рассыпались по плечам.

— Капотировал, — сказал инструктор, ничего не объясняя. — Вам решать, ребятки: будем продолжать или отложим? Тебе, Надя, первое слово.

Она тряхнула головой:

— Мой дед и мой отец две войны прошли, и я не слышала, чтобы военную операцию откладывали из-за гибели командира. Генералу — вечная память, а нам, его последователям — завещанную им победу. Моя очередь была за ним. И я готова. Давайте буксир.

Званцев восхищенно слушал девушку и вспоминал Пушкинские слова: “Здравствуй, племя молодое, незнакомое”. — “Так вот оно! Гордиться можно им!”

Когда инструктор пошел готовить дельтаплан к взлету и приладить к нему буксир, Званцев подошел к отважной девушке:

— Вы Надя? Мастер дельтапланеризма?

— Вообще-то я студентка университета, исторического факультета. А дельтаплан для меня, как птице крылья. Я не могу без него. Это все равно, что без рук или без ног остаться.

— И вы любите историю?

— Я в ней второй жизнью живу.

— И какой же исторический персонаж особенно близок вам. Можно вас спросить?

— А вы кто?

— Я — писатель. Но считайте, что я художник, который пишет с вас портрет.

— Как интересно! С меня никогда не писали портретов. Наверное, лицом не вышла. Только фотографировали.

— Это мне интересно проникнуть в ваши глубины.

— Боюсь, что вы наткнетесь на мель.

— Не думаю. Скажите, какая историческая личность вас больше всего привлекает?

— Конечно, Жанна д’Арк.

— Жанна д’Арк? — повторил Званцев. — А как поступили бы вы, окажись на ее месте?

Девушка пожала плечами:

— Как она, конечно.

— Надя и Жанна — Надежанна!.. — задумчиво произнес писатель.

— Это что-то мне незнакомое. Разве ее так звали?

— Извините. Это я так… подумал вслух.

— Крылова! На старт.

Надя побежала к своему дельтаплану, помахав Званцеву рукой.

Он не успел запечатлеть в сознании ее полный портрет, но эта девушка перевернула все его планы. Он уже видел ее в звездолете, достигшем двойника Земли, когда шли не наполеоновские войны, а была эпоха Жанны д’Арк.

С волнением следил он, как разбегался на буксире за автомашиной Надин дельтаплан, который был для нее, как крылья птицы, и она взмыла в воздух, слетела в сторону от шоссе, найдя восходящие воздушные потоки, о которых говорил капитан.

Вернулась буксировочная машина. Инструктор подошел к Званцеву:

— Что скажете, товарищ писатель? Казалось, в воздухе дороги не проложишь. Ан нет! Наша мастерица, как птичка в небе, невидимые пути показала. За ней и другие полетят. И не нужны нам горные откосы.

— Она не вернется сюда? — спросил Званцев.

— Нет. Важно дальность полета установить.

— Тогда я поеду.

— Вам на Бородино? Николай Сергеевич все туда собирался. Мог бы с вами поехать. Но… — он снова снял армейскую фуражку.

— Нет. Я в Москву.

— Тогда поезжайте, пока мы еще один дельтаплан к старту готовим.

Всю дорогу до Москвы Званцев думал о Наде, как о своей героине, мастера дельтапланеризма, попавшей на сестру Земли в эпоху Жанны д’Арк.

И в памяти его всплывало все то, что он знал об этой удивительной крестьянской девушке, сумевшей поднять народ против заморских захватчиков. Опираясь на предательство угодливой жадной знати, они сместили короля, грабили народ.

Победы Жанны были столь удивительными, что побитые враги, себе в оправдание, пустили слух, что она знается с нечистой силой и с ее помощью побеждала и возвела на престол короля.

Этого было достаточно, чтобы приписать ее успехи общению с дьяволом. И когда путем предательства врагам удалось захватить воительницу, ее ждал церковный мракобесный суд и костер.

И только в ХХ веке католическая церковь сняла обвинения с былой героини, причислив ее к лику святых.

И непроизвольно все это вылилось у Званцева в посвященный ей сонет:

ДОЧЬ ФРАНЦИИ