Мертвая

Из последней коллекции, которое я и примерить не успела… вот же, добралась до гардероба. И не она одна, если Фелиция манто не содрала. А кузина моя бледная жемчуга нацепила. Это ещё ладно, жемчуга я никогда не любила, но все равно обидно. Может, я их на благотворительность отписала.

…следовало бы.

– Обычай… – дядюшка погладил по ручке хрупкую свою женушку, которая производила впечатление слегка блаженной. Стоит. Улыбается. Взгляд отрешенный… и течение жизненных потоков нарушено.

…а вот, кажется, и отгадка. Дядюшка их пьет. То-то он всегда бодр и весел, и здоровьем своим прихвастнуть любит… ай, до чего нехорошо. И незаконно, если подумать…

Почему никто не заметил? Не обратили внимания? Или… поговаривают, что дядюшка мой когда-то крепко выручил нынешнего начальника жандармерии, и тот преисполнился благодарности, но не настолько же… или… зрение мое было немного странноватым, расплывчатым. Я не видела лиц, точнее воспринимала их этакими белесыми пятнами, а вот энергия – дело другое… вот это синее пятно, вызывающее дрожь и частично рассеивающее потоки, не амулет ли?

– Все равно это глупо, торчать здесь семь дней, – проворчала тетушка.

– Полтора миллиона марок на четверых – достаточный повод…

…несколько больше, что бы они себе ни думали, но с семейным состоянием я управлялась вполне прилично, за последние годы изрядно его приумножив. И тем обиднее отдавать будет этим…

…обойдутся.

– На четверых, – тетушка Фелиция не стала скрывать раздражения. – В конце концов, я не понимаю, почему мы должны делить на четверых…

Я тоже. Мое состояние останется со мной, ибо, согласно Кодексу, вернувшиеся силой Кхари уравнивались в правах с живыми и, что гораздо актуальнее в моем положении, наследовали собственное имущество…

– …в ней нет нашей крови…

Тетушка Нинелия поджала губы и сложенными щепотью пальцами коснулась лба, мол, прощаю тебе подобные речи и помыслы мои светлы…

…эти двое всегда друг друга тихо ненавидели. Слишком уж похожи были.

– В книге есть запись, – отступать Нинелия не собиралась, что весьма разумно, поскольку одно дело меха, а другое – больше четверти миллиона марок, которых хватило бы, чтобы выдать мою дебелую кузинушку замуж, да и на домик у моря осталось бы.

– Твой брат, Морти, совершил очередную глупость, а мы должны мириться… – Фелиция поправила белые розы, которые поставили у моего гроба. Вот тоже странность, я прекрасно вижу, что цветы ненастоящие, наверняка взяты в конторе Нинелии и на своем веку, весьма, подозреваю, немалом, видели не одни похороны. Все-таки скупая у меня родня. Могли бы и свежих срезать…

– Не обязательно, не обязательно… – голос моего дядюшки источал мед.

…зато теперь понятно, почему у него детей нет. И не в невезении дело, а в том, что беременность требует хорошего запаса жизненных сил, а они все на кормление дядюшки уходят.

Ничего. Вот воскресну окончательно, тогда и поговорим… не то, чтобы я такая уж поборница справедливости и закон блюду, но есть вещи, на которые нельзя закрывать глаза.

…мои закрыты. Я только сейчас это сполна осознала. Труп с открытыми глазами внушал бы определенное подозрение, да и не по обычаю это… главное, что, кажется, ещё и воском залили. Нет, что-то там такое тетушка рассказывала, но мне это представлялось выдумкой. А на деле… если этот их воск с ресницами отдирать придется, я им всем…

– В суд подам! – взвизгнула Нинелия, почуяв, что долгожданное наследство может пройти мимо.

…это они ещё все не знают…

– Дорогая, зачем нам суд? – дядюшка переместился поближе. – Ты же прекрасно понимаешь, что эти деньги принадлежат семье… и должны в семье остаться…

…ага, только сам он об этой семье вспоминал исключительно, когда возникала необходимость взять в займы. Правда, случалось это задолго до моего рождения, ибо позже дядя кардинально пересмотрел жизненную позицию, предпочитая деньги копить, нежели тратить, но…

– Есть закон…

…и закон на стороне Нинелии. В родовую книгу ее внесли, причем вместе с дочерью, ибо тогда над ней ещё довлело клеймо незаконнорожденности, а следовательно, в род приняли со всеми вытекающими последствиями. Уж не знаю, с чего это дедушка так расщедрился, обычно он проявлял куда больше здравомыслия.

– …а есть правда… ты женщина благоразумная… ты не захочешь проблем……он потянул Нинелию за собой, а до меня донеслось: – …ты же понимаешь, что в этой жизни все неоднозначно, и бывает, что сиюминутная выгода приносит…

…интересно, а к ней он кого подошлет?

Все-таки мерзкие существа, мои родственники. Тетушка Фелиция пробормотала что-то, и отнюдь не молитву, помянув и меня, и матушку мою, которая чем-то ей насолила, поправила грязные розы и удалилась, оставив меня наедине с дядюшкой Фердинандом. Вот уж кого я не понимала. Точнее… мы встречались дважды. Первый раз, когда он вернулся на родину и наносил череду обязательных визитов, являя себя обществу, – тогда мы очень нудно и без малейшего удовольствия пили чай, беседуя о погоде. А второй, когда я, поддавшись любопытству, отправилась на его лекцию, посвященную особенностям островной магии.

Было интересно. Очень.