Мертвец Его Величества Том 2 (СИ)

— Вот! Всё здесь. Я сделал пояснения и пометки, чтобы ты могла разобраться. Если что-то не поймёшь — обращайся. И не обязательно тянуть это всё, сделаешь столько, сколько сможешь — и уже облегчишь мне задачу.

И Алиса начала вникать в бумаги. Сначала пришло непонимание. Несмотря на пояснения сама система, по которой Арантир построил жизнь крепости, оставалась непонятной, чуждой. Но Алиса получила хорошее образование, как она считала, и потому упрямо продолжала вникать, помогая себе рисунками, записями, расшифровками. Наконец, в какой-то момент она поняла, как оно работает, но не смогла поверить. Весь опыт жизни встал на дыбы и отказывался принимать систему Арантира. Это было невозможно! Оно не должно работать. Однако работает и ни у кого из жителей не вызывает вообще никакого возмущения, наоборот. Алиса, как дворянка, была научена понимать настроение крестьян. Она видела одну картину — никого из жителей крепости силой отсюда не выгнать, они будут держаться руками, зубами, если потребуется, за своё место, за новый дом, за свою работу.

Арантир не использовал денежного обмена. Да, приезжающие купцы продавали и покупали товары, но деньги обращались только между крепостью и внешним миром. Все эти лавки, постоялые дворы, все заведения, они охотно принимали королевские деньги. Чтобы просто отдавать всё заработанное Арантиру. Иногда не всё, в «кассе» должна присутствовать минимальная необходимая сумма, но эй! Никаких налогов, податей, ничего подобного. Люди отдавали ВСЁ. И ладно бы это, Алиса раньше видела те же мануфактуры, куда люди приходили, работали и получали плату за труд.

Арантир не платил зарплату. Люди просто получали всё, что им было нужно. По мере возможности, естественно, чего в крепости не было, того крестьянин получить и не мог. Но в остальном — вообще никаких ограничений. Приходишь в любую таверну и ешь, ничего не оплачивая. Нужна одежда — приходишь на склад и берёшь, какая нравится. Жильём Арантир всех обеспечил. И это работало! Никто не воровал, по очевидной причине — зачем? Алиса не понимала, почему никто не тунеядствует! Почему все усердно работают, некоторые так и вовсе пашут от рассвета до заката, при этом имея вид предельно счастливых и довольных жизнью людей. Как это могло работать?

С этим вопросом девушка пришла к Личу.

— О, это очень просто, — не отрываясь от каких-то рисунков охотно отвечал Лич. — Сначала работало общественное порицание. Когда здесь была только группа крестьян, мы все с ними были на равных, у меня ничего нет, кроме этих стен, у них тоже. Все работали, чтобы построить дома, вспахать поля, сшить одежду. Если бы кто-то из них развалился на травке, чтобы поплевать в небо, такого ждала практически самая страшная кара. Порицание друзей, товарищей и соратников. Почему мы работаем, а ты прохлаждаешься? Ты прямо нам в глаза говоришь, что плевал на нас и хочешь жить за наш счёт?

— Я таких встречала, — пожала плечами Алиса, — Порицание не очень на них работало.

Арантир кивнул:

— Конечно. Однако просто быть ленивой задницей, когда ты не видишь лица тех, кого эксплуатируешь, не спишь с ними в одной комнате, не ешь с ними из одного котла. А откровенных уродов, у которых совести нет даже в зачаточном виде, достаточно хорошим пинком под зад выставить вон. У нас пара таких была. Такое решение не подходит в глобальном масштабе, если экстраполировать даже на масштаб города, но в небольшой общине — легко.

— Да, но так было раньше. Сейчас у тебя полно людей! И это не крестьяне, там полно торговцев! А эти за деньги держатся крепко. Обычно держаться!

И вновь Арантир кивнул:

— Конечно, но деньги — всего лишь ресурс, средство достижения цели либо получения каких-либо благ. Что будет, если все блага будут доступны просто так? Причём, что очень важно, не просто угол под шкурой и крынка постного супа с хлебом, а такие блага, на которые ты даже рассчитывать не мог? Более того, точно знал, что тебе этого не получить?

Лич оторвался от своей работы и заглянул в глаза девушки.

— Человеку, на самом деле, нужно не так много. Ему всего лишь нужно, чтобы жить было комфортно и приятно, а ещё безопасно. И, как ни странно, совсем необязательно носить дорогие золотые украшения, одеваться в дорогие шкуры и ткани и кушать с золотых тарелок золотыми приборами. Можно и так, если есть, кому своим смешным богатством похвастаться.

Арантир вернулся к работе.

— Я дал людям другой пряник, вместо условного «богатства». Интересную жизнь. Интересные задачи, интересные условия, интересные цели. У тебя мечта? — он снова поднял на неё взгляд, даже оторвался от работы и облетел стол. — А лучше любимое занятие? Вышивка? Рисование? Пение? Представь, что можешь заниматься любимым делом, вот просто, без всяких рамок и ограничений. Умеешь вышивать, и тебе это нравится? Отлично! Будешь швеёй, причём можешь хоть одежду делать, хоть детские игрушки. Только одно условие — этому должно быть применение. И ты не представляешь, какой кайф получают наши швеи, когда к работникам приходят и искренне благодарят за сделанные вещи.

Аранти щёлкнул пальцами.