Мертвецы не катаются на лыжах. Призрак убийства

Адамсон ухватился за быстро тающую реальность. Солидный опыт убедил его, что разговоры с Джорджем Мансайплом рассеивают логику, как солнце – утренний туман.

– Джордж, расскажи мне, что случилось.

– Но я же тебе сказал. Этот человек был у нас в гостях, почему я и говорю, что чувствую себя обязанным. И Вайолет тоже. Томпсон предложил обратиться к Даккетту, но я не согласился и сказал: «Я позвоню сэру Джону».

– Я полагаю, – сдержанно произнес констебль, – что под «Томпсоном» ты имеешь в виду доктора Томпсона. И это он посоветовал тебе обратиться к сержанту Даккетту из полицейского участка в Крегуэлл-Виллидж. Я прав?

– Конечно же, ты прав. Это абсолютно просто, разве нет? Должен заметить, что ты, Джон, разводишь какую-то канитель вокруг очень простого дела. Я не знаю в Крегуэлле других Даккеттов, если не считать старого Генри Даккетта, ветеринара. Но он живет в Кингсмарше.

Адамсон перевел дыхание.

– Почему, – спросил он, – доктор Томпсон посоветовал тебе обратиться к сержанту Даккетту?

– Но ведь он же не мог застрелиться сам? Это убедительная причина.

– Ты говоришь о Реймонде Мейсоне?

– Ну конечно! Боже мой, я же излагаю все совершенно ясно. А ты только перепутываешь, еще приплетаешь ветеринаров каких-то. И ты сказал, что я должен держать у себя тело Мейсона и ничего не предпринимать до понедельника…

– Я ничего подобного не говорил!

– Сам знаешь, что сказал. У меня такое ощущение, что ты как-то запутался.

– Джордж, – попросил сэр Джон, – ты мне расскажешь, что случилось?

– Но я же рассказываю. Мейсон появился сегодня – не спрашивай меня, в котором часу, потому что я был на стрельбище, но Вайолет знает. Понятия не имею, чем вызван его приезд, но можно не сомневаться, что Реймонд опять задумал какую-то пакость – хотя видит бог, не должен я так говорить про беднягу, ведь он же покойник. Ну, так вот, когда Мейсон уезжал в этом своем огромном автомобиле, его застрелили. На подъездной дорожке. Убили наповал, сказал доктор Томпсон, хотя, конечно, мы в тот момент этого не знали. Вайолет позвонила ему, и Томпсон завел шарманку: не следует ли позвонить сержанту Даккетту? Но я отказался и сказал: «Кому мне надо сообщить, так это сэру Джону». Я чувствую, что должен настоять, чтобы ты позвонил в Скотленд-Ярд, Джон. И не нужно говорить, что ты не можешь этого сделать, ведь я в книге прочел: главный констебль имеет право звонить в Ярд. Это так?

– Да, но…

– Ну, вот это главное. Мы все надеемся, что ты найдешь самого лучшего работника – смею думать, тебе известно, кого просить. Это, должен сказать, серьезное облегчение.

– Что именно?

– Ну, что ты взял на себя полную ответственность за ситуацию. Мне сразу стало намного легче. Пойду скажу Томпсону, что ты взял бразды правления в свои руки и что Скотленд-Ярд прибудет с минуты на минуту. Прекрасный поступок с твоей стороны, Джон, и я тебе очень благодарен.

– Так, Джордж, подожди минуту! – К собственному неудовольствию сэр Джон обнаружил, что повысил голос. – Я никакой ответственности на себя не брал! Все должно идти по соответствующим каналам…

– По кому? Джон, объясни.

– По СООТВЕТСТВУЮЩИМ КАНАЛАМ!

– А, ну да. Конечно. Поэтому я тебе и позвонил.

– В данном случае, Джордж, соответствующие каналы – это сержант Даккетт и отдел убийств в Кингсмарше. Пока у меня не будет от них докладов, я официально ничего не знаю о случившемся.

– Конечно, конечно, Джон, я вполне понимаю и свяжусь с Даккеттом прямо сейчас. У меня нет никаких возражений против соответствующих каналов – теперь, когда мы с тобой поговорили и все утрясли. Но ведь до этого не было никакого смысла звонить Даккетту?

– Десятый раз повторяю, Джордж: ничего мы с тобой не утрясли. Я буду ждать доклада от полиции, а потом приму решение.

– Конечно, разумеется. Я просто, поскольку мы уже согласились, каким будет твое решение…

– Джордж, можно тебя попросить повесить трубку и позвонить сержанту Даккетту?

– Разумеется, я так и сделаю. Прости, что отвлек тебя болтовней. Ты наверняка хочешь связаться со Скотленд-Ярдом прямо сейчас, я понимаю. До свидания, Джон, и большое тебе спасибо.

Джон Адамсон положил трубку, снова вышел на террасу с мыслью вернуться к сигаре и пиву в ожидании, когда к нему обратятся соответствующие каналы, но покой вечера уже был нарушен. Тогда он решил подняться наверх, принять ванну и для встречи инспектора из Кингсмарша переодеться в более официальный костюм.