Мертвецы не катаются на лыжах. Призрак убийства

Марио застыл от страха и нечленораздельно что-то пробормотал. Можно было разобрать только слово «ботинки».

– Какие ботинки?

– Ботинки герра Хозера, – чуть взбодрившись, пояснил старик. – Меховые, – добавил он, – с черными пятнами. Я их хорошо знал; ну, и на дорожке был свет.

Потом он доверительно сообщил:

– Я его ждал.

– Ждали?

Марио вдруг снова испугался и быстро объяснил:

– Его багаж уже спустили вниз – перед ленчем, я сам его отправил… Беппи принес вещи из отеля и сказал, что никакой спешки нет, потому что герр Хозер уезжает только на последнем поезде. Поэтому я знал, что он сам тоже должен спуститься в деревню.

– Понятно. Герр Хозер вам что-нибудь сказал?

– Он, как всегда, сказал «добрый вечер», он был очень вежливым господином. – Взгляд Марио, устремленный на капитана, был полон надежды, что ответ того удовлетворил.

– Больше ничего?

– Нет, капитан. Я помог ему сесть в кресло и пожелал счастливого пути.

– Он выглядел как обычно? Был в хорошем настроении?

– Он был такой же, как всегда, капитан.

– И тогда вы видели его в последний раз?

– Si, Capitano.

Спецци, хмурясь, изучил собственные заметки и спросил:

– Не можете ли вы поточнее указать время, когда герр Хозер отправился на канатной дороге вниз?

На лице Марио появились глубокие морщины.

– Простите, капитан… извините… я же не знал, что это важно…

Казалось, старик вот-вот расплачется.

– Не волнуйтесь, – успокоил его Генри. – Я могу назвать точное время. Спуск или подъем занимают двадцать пять минут, я это сам проверял. Когда Хозер достиг нижней станции, было без семнадцати минут семь. Так что, если вы хотите абсолютной точности, то он отчалил от верхней станции в… шесть восемнадцать.

– Благодарю вас. – Спецци с явным удовлетворением внес цифру в свои аккуратные записи.

– Только, капитан… – Марио, в попытке быть полезным, выдал дополнительную информацию: – Боюсь, это не совсем верно. Должно было быть шесть шестнадцать.

– Почему?

– Потому что подъемник остановился на две минуты вскоре после того, как герр Хозер сел в него, – сообщил Марио с триумфальным видом фокусника, доставшего яйцо из уха зрителя. – Предохранитель выбило, – добавил он.

– На вашем конце или на конце Карло?

– На моем, капитан. Бедный герр Хозер, он только начал спускаться, я видел, как он сидит в кресле. Ну, я постарался поменять предохранитель как можно быстрее, но это всегда занимает две минуты. Вы можете проверить в журнале, который я веду. И я знаю, что это правильное время, потому что записал его, посмотрев на часы у себя в будке. Они электрические, так что не врут, – добавил он с оттенком гордости.

– Благодарю вас, – сказал Спецци.

– Конечно, – продолжил Марио, воодушевившись, – это могло занять у меня немного больше двух минут. И тогда, значит, герр Хозер сел в кресло в… пятнадцать с половиной минут седьмого…

– Ладно, ладно, время определено уже достаточно точно, – брюзгливо сказал Спецци, чувствуя на себе насмешливый взгляд Генри, и подчеркнул цифру в своих записях. «Кое-кто, – словно бы говорило выражение лица капитана, – может сколько угодно ухмыляться по поводу точности деталей, но он еще убедится в подобной необходимости».

– Итак, – сказал Спецци после паузы, – что случилось потом?

– Ничего, капитан… пока не прибыли дамы и господа, живущие в «Белла Висте».

– И в какое время это было?

– Я… боюсь, что точно не знаю, капитан…

И снова на помощь пришел Генри.

– Думаю, я могу указать время, если вы действительно хотите его знать.

– Это совершенно необходимо, поймите вы наконец, пожалуйста, – язвительно заметил Спецци по-английски.

– Разумеется, – согласился Генри. – Так вот, мы сидели в «Олимпии», когда Герда заметила, что уже пять минут седьмого. Все расплатились и вышли. Скажем, потребовалось десять минут, чтобы дойти от «Олимпии» до подъемника. Значит, первый из нас сел в кресло в четверть седьмого… Прошу прощения, в восемнадцать минут седьмого, учитывая поломку.

– Ясно. – Спецци записал цифры.

– Таким образом, – продолжил Генри, – они должны были достичь верхней станции примерно тогда же, когда Хозер достиг нижней, и поскольку несколько секунд ушло у нас на то, чтобы осознать тот факт, что он мертв, и остановить подъемник, думаю, последний из нашей группы как раз вылез из кресла, когда подъемник остановился по моему указанию. Все так? – спросил он у Марио.

– Si, si, signor. Последней была фройляйн Герда, я помню. Она как раз шла по тропинке наверх, когда подъемник остановился.

– Вы можете припомнить, в каком порядке ехали постояльцы? – спросил Спецци.

На лице Марио появилась заискивающая улыбка.

– Это очень трудно, капитан. Столько народу ездит каждый день…

– Вы все же постарайтесь.

– Ну… Синьор Джимми был первым, это я помню. А потом, после него, все англичане. Последним из них, кажется, был синьор Роджер. Потом синьор ди Санти, баронесса, потом двое детей и фройляйн Герда. – Старик закончил перечисление с явным облегчением.

– Спасибо, это очень важно. Что было потом?

– Подъемник остановился.

– И что вы сделали? – подстегнул его Спецци, заметив, что поток речи Марио начал иссякать.