Мертвецы не катаются на лыжах

— Нет, — сказал Генри. — И это была самая сложная загадка во всем деле. Когда убили Марио, меня охватили страшные сомнения. Я подумал, что ошибся во всем. Тогда я еще раз прошелся по всем фактам, связанным с первым убийством, и решил, что не мог ошибиться. Это должен был быть Марио. А если так, кому нужно было убивать старика… кроме его сына? Пьетро был единственным, у кого имелась причина принять радикальные меры, чтобы не дать Марио сделать признание. Тем не менее на первый взгляд это казалось невозможным. Пьетро уехал отсюда на лыжах в половине шестого и прибыл к нижней станции Карло без четверти шесть. Вполне разумное время для того, чтобы спуститься на лыжах, учитывая темноту.

— Он никак не мог убить Марио, — категорически заявил полковник. — Даже для первоклассного лыжника это была бы невозможная скорость.

— Я ломал голову над этим вопросом и не мог найти ответ, — согласился Генри. — Поэтому мы с капитаном Спецци решили предоставить Пьетро все возможности и попробовать поймать его в ловушку. Имменфельдскую трассу официально открыли в субботу. Мы знали, что Пьетро совершит попытку побега в воскресенье, потому что это единственный день, когда его до вечера не будут искать — ведь занятий в лыжной школе нет. У нас не было реальных подтверждений моей догадки, а следовательно, и надежды обвинить его в убийстве. А потом — в то самое утро — я вдруг понял, как он мог совершить убийство. И все из-за того, что сказала Эмми.

— Почти смешно, — вставила Эмми. — Я сказала что-то насчет своего заднего фасада.

— Вашего чего? — краснея, переспросил полковник.

— Моей задницы, — уточнила Эмми. — После того несчастного случая я рассказала Генри, что рухнула на острое ребро лыжи и моя задница стала похожа на платформу под пилоном.

— Не вижу, какой интерес это может представлять для всех нас, — холодно заметила миссис Бакфаст.

Инспектор усмехнулся.

— Я отступлю чуть-чуть назад. План Пьетро был в высшей степени хитроумным. Он выстроил все так, чтобы обеспечить себе алиби. Самым существенным моментом в плане было то глупое пари, которое Пьетро заключил с другими инструкторами, — что он рано утром в тот день спустится с Галли.

— И он это сделал, — подтвердил полковник. — Я сам видел его лыжню.

— И какое отношение к этому имеет задница Эмми? — спросила Каро.

— Эмми, — объяснил Генри, — наутро после убийства Марио спускалась на подъемнике в девять часов — до того как пошел снег. А теперь постарайтесь вспомнить: кто-нибудь из вас знает, что платформы под пилонами подъемника сделаны из гофрированного железа?

Все задумались, потом Джимми сказал:

— Я ни разу не видел их не покрытыми снегом.

— Вот именно! — воскликнул Генри. — Снег пошел около десяти. А в девять Эмми видела одну платформу свободной от снега. Должно быть, она подсознательно отметила это.

— Это был третий пилон сверху, — сказала Эмми. — Я даже тогда не задумалась, просто мысленно отметила: странно, что на одной платформе снег смели.

— Зачем его смели? — Полковник был совершенно сбит с толку. — Я не понимаю, к чему вы клоните.

— А смести его пришлось, — ответил Генри, — чтобы не оставлять следов.

Все по-прежнему пребывали в недоумении, поэтому Генри продолжил:

— Вот что сделал Пьетро. Он отправился отсюда по первой трассе, позаботившись о том, чтобы Джимми и я видели, как он отъезжает, и запомнили точное время. Как вы знаете, первая трасса проходит под подъемником как раз у третьего пилона. Пьетро вихрем домчался до этого места — дорога заняла у него с минуту. Потом остановился, снял лыжи и по лестнице взобрался на платформу. Воспользовавшись инструментом для тушения огня, которые есть на каждом пилоне, он смел снег с платформы, чтобы не оставлять следов, а также разбил лампу на пилоне — на это Эмми тоже обратила мое внимание, но я был слишком глуп, чтобы сообразить, что это значит. Потом он запрыгнул в кресло — с платформы это сделать можно, хотя и трудно — и снова поехал наверх, прихватив, разумеется, лыжи. Там он застрелил Марио, посадил тело в кресло и оставил пистолет на коленях у отца, зная, что оружие либо упадет по пути, либо, оставшись на месте, послужит доказательством самоубийства, когда Марио обнаружат внизу. Все это заняло у него десять минут. И осталось еще пять минут, чтобы домчаться обратно до будки Карло.

— Это нереально, — сказал полковник.

— Да нет, — возразил Генри, — реально. Если уж он спустился по Галли…

Все потрясенно молчали, не веря собственным ушам.

— Вы хотите сказать, что он съехал с Галли в темноте?! — вымолвил наконец полковник голосом, преисполненным благоговения.