Мертвецы не рассказывают сказки

Если Джек Воробей и вернулся к жизни, то, к сожалению, не в полной мере. Во всяком случае, на данный момент. Как только возвратилась «Жемчужина», возобновился и старый спор между Джеком и Барбоссой относительно того, кому из них быть ее капитаном. Победа в этом раунде досталась Барбоссе и его, будь она проклята, обезьянке, вырвавшейся на свободу вместе с кораблем.

Итак, самое быстрое судно на свете, «Черная жемчужина» вновь бороздила океан, а на ее капитанском мостике у штурвала стоял Барбосса. На его плече сидела обезьянка по имени Джек. Она, как всегда, скалила зубы и заливалась идиотским смехом.

А привязанный к мачте Джек-пират смотрел на нее снизу и ругался себе под нос. Он никогда не любил эту чертову тварь, а характер у обезьянки стал еще хуже после того, как она посидела в бутылке.

— Нужно очень точно держать курс, капитан, — услышал Джек голос Карины.

Выгнув шею, Джек увидел, что она вместе с Генри тоже привязана к мачте. Ну, что ж, пусть маленькое, а все же удовлетворение.

Барбосса ответил девушке, даже не повернув в ее сторону головы, продолжал смотреть вперед, положив одну руку на штурвал и самодовольно улыбаясь:

— Точного курса по морю нет!

— Вы должны прислушаться к ней, капитан! — подал голос Генри. — Только она одна знает, как вести корабль за тем самым «иксом»!

На эту реплику Барбосса отреагировал. Он посмотрел вниз, на привязанных к мачте пленников, и насмешливо сказал, приподняв бровь:

— Вот как? Эта девчонка знает о море больше, чем я?

— Вы должны следовать за Южным Крестом до единственной точки отражения, — не обращая внимания на насмешку, откликнулась Карина. — У меня есть хронометр, который позволит измерить долготу, а она приведет нас к нужной точке посреди моря.

«Мне нравится смелость этой девчонки, — подумал Джек. — Особенно если эта смелость выражается в том, чтобы посадить Барбоссу в лужу».

Он подергал веревки, которыми был привязан к мачте, пытаясь хоть немного ослабить их. Джек знал, что Карина права и что только она одна может найти тот самый «икс». Но еще он знал, что когда это случится, его и близко не подпустят к Трезубцу, который необходим ему, чтобы выжить в будущей — и неизбежной — схватке с Салазаром.

Пока Джек беспомощно дергался в своих веревках, Барбосса долго и пристально разглядывал Карину, щурил на нее свои глаза. Похоже, девчонка в самом деле знает, о чем говорит. Барбосса перевел взгляд на Джека. Да и Джек тоже никогда не стал бы таскать за собой девчонку, если бы она не была ему нужна позарез.

— Отвяжите их! — приказал Барбосса, имея в виду Карину и Генри, а когда девушку освободили, жестом пригласил ее подняться к нему на мостик. — Возьмите штурвал, мисс, — сказал он, когда Карина встала рядом с ним. Нелегко было Барбоссе произнести эти слова. Почему? Ну, как же! Хорошо известно, что взять женщину на борт — не к добру, а уж отдать ей в руки управление кораблем! И все же, оглядываясь по сторонам и очень боясь заметить на горизонте приближающуюся к ним «Немую Марию», он подумал о том, что эта девушка может оказаться палочкой-выручалочкой, которая поможет им всем выжить.

Так и быть, он позволит этой девчонке вести его корабль за ее звездой. Если этого не сделать, все они погибнут. Чуть раньше или чуть позже, но погибнут. По-любому.

Карина подняла голову. В небе ярко горел, переливался Южный Крест, указывая путь к цели, путь, который могла увидеть только она одна. Генри стоял рядом с девушкой, и Карина чувствовала, что он следит за направлением ее взгляда. С той минуты, когда их отвязали от мачты и Карина приняла у Барбоссы штурвал, юноша совершенно притих. Скорее всего, он думал сейчас о своем отце. О своем отце часто думала по ночам и сама Карина, хотя сегодня ее мысли были мрачнее обычного.

— Тот корабль... Те призраки, — негромко сказала Карина, нарушая затянувшееся между ней и Генри молчание. — Этому не может быть научного объяснения.

Генри оторвал свой взгляд от звезд, перевел его на Карину.

— То, что рассказывают о море, — не мифы и не сказки, это реальность, Карина. Ты поняла, что ошибалась, и я рад этому.

— Ошибалась? — повторила Карина, после чего вновь замолчала. Генри нервно переминался с ноги на ногу. Возможно, напрасно он так сказал. Генри видел, как Карина щурит глаза, как она прикусила нижнюю губу, словно не давая себе улыбнуться. — Возможно, у меня появились некоторые сомнения, хотя то, о чем ты говоришь, — это полный бред. Возможно, я слегка — совсем чуть-чуть... как бы это сказать...

— Ошибалась, — закончил за нее Генри. — Ошибалась, вот правильное слово.

— Нет, слегка... заблуждалась, не более того, — сверкнула глазами Карина. Полностью в своих ошибках она не признавалась никогда, не тот у нее был характер. Упрямый, прямо скажем, характер.

— Это худшее оправдание, которое мне когда-нибудь доводилось слышать, — заметил Генри. Он понимал, что Карина поддразнивает его, и нужно признать, что ему очень нравилась эта игра.

— Оправдание? — переспросила Карина, склонив голову набок. — С какой стати я должна оправдываться?