Мертвяк

Чекалин бодрой походкой направился к дверям, ощущая-как в затылок ему дышат трое с ничего не выражающими пустыми глазами и с литыми каменными телами, туго натянутыми дорогими строгими костюмами… Конечно, в затылок они ему не дышали — эти люди умели оставаться незаметными. Но от них исходила такая недвусмысленная угроза, что Чекалин вновь ощущал себя не вице-премьером огромного государства, вершащим судьбы миллионов людей, владеющим банковскими счетами на Западе, вращающимся в высших эшелонах власти нынешней России, а также мировых государственных и надгосударственных элит. Он снова был Толькой Жилой, которого за жлобство и фарцовщичество часто били одноклассники и дворовая шпана в его родном Челябинске.

Генерал и Чумной уже сидели за столом в круглом зале. Начиналось очередное «производственное» совещание.

Первым докладывал Чекалин.

— Удалось через «фирмы-призраки» приобрести контрольный пакет акций фармакологического завода «Большевик», — сообщил он. Когда упомянул о затратах, брови Кунцевича поползли вверх.

— Почему так дорого?

— Приближаемся к мировым ценам. Первоначальная приватизация в прошлом, — пожал плечами Чекалин. — А без этого завода мы не наладим производство «синего льда».

— А с ним наладим?

— Попытаемся. Покупать на Западе — очень дорого.

— Да и источник иссяк, — вставил Чумной. — Грохнули барыгу.

— Скоро сядем на голодный паек, — вздохнул Чекалин.

Чумной сообщил, что в странах Бенилюкса удалось вытеснить конкурентов.

— Прорываемся к французам. Но сильно портят кровь полиция и контрразведка… Кстати, почему бы не подкормить «порошком» Германию и Италию? — предложил Чумной.

— Таджикский транзит? — спросил Кунцевич.

— Он, родимый.

— Расширять героиновое присутствие нельзя, — возразил генерал. — Схлестнемся с кавказскими кланами. После победы в Чечне они на коне и начинают заявлять о себе.

— Все равно когда-нибудь схлестнемся… — пожал плечами Чумной. — Вон, Султан совсем от рук отбился. Считает, что в Чечне его никто не достанет. Поучить бы.

— Увидим… Теперь — поступление материала. Вы знаете, что директор «Гейши» сидит в бутырском изоляторе?

— Конечно, — кивнул Чумной. — На нарах Артист.

— Что он знает?

— Что Земля круглая, — хмыкнул Чумной. — Ничего практически.

— Практически? — нахмурился генерал. — Все равно эту проблему надо решить.

— Считайте, решена.

Вице-премьер поморщился. Ох, не любил он подобных разговоров. Ведь в один из прекрасных дней, на таком же совещании, только в более узком кругу, может быть решена и его судьба. Он провел руками по шраму, пересекавшему его лицо. Шрам наводил на мысли о походах, боях и победах и даже красил мужественное лицо вице-премьера. Вот только мало кто знал, что это его порезала шпана бритвой, когда он скупал и перепродавал билеты на особенно популярные фильмы в челябинском кинотеатре…

— Еще один вопрос на повестке дня, — буднично произнес Кунцевич. — Сейчас особенно остро мы стали ощущать некое неидентифицированное давление.

— А если по-русски? — кашлянул Чумной. — Менты или безопасность?

— Нет. Ни те, ни другие. Эффективность государственных институтов в борьбе с такими структурами, как наша, сведена к нулю. Усложненная и длинная судебная процедура, перестроенное законодательство полностью парализуют их, — говорил Кунцевич гладко и убедительно, как раньше на совещаниях в комитете. — Вместе с тем элементарный анализ и изучение мировой практики показывают, что по мере нарастания хаоса в обществе, ослабления государства, крушения системы национальных приоритетов и национальной безопасности появляются внегосударственные структуры, стремящиеся сдержать распад.

— Кому это выгодно? — пожал плечами вице-премьер.

— Миром движет не только примитивная выгода… Как вы считаете, Анатолий Васильевич?

— А вы как считаете? — с вызовом произнес Чекалин, постукивая пальцами по столу.

— Миром движут и идеи. Противник, вооруженный мошной идеей, самый серьезный противник… Вместе с тем в России формирования подобных структур не отмечалось. Податливость к воздействию средств массовой информации, усталость, апатия народонаселения, готовность принять любую действительность, гипертрофированный эгоизм фактически парализовали активность не только широких масс, но и наиболее пассионарных их представителей.

— Читал что-то подобное в оппозиционной прессе, — хмыкнул вице-премьер.

— Жалко, что не задумались над этим. Военные, сотрудники спецслужб и правоохранительных органов еще помнят мощное, независимое государство. Естественно, многие из них готовы рискнуть всем ради этой самой идеи — великой страны.

— Может, и вы в их числе? — скривился Чекалин.

— Может быть, — генерал одарил вице-премьера таким взглядом, что тот заерзал на стуле. — Сегодня, я считаю, подобная организация сформирована.

— Почему так считаете? — прохрипел Чумной, и в его глазах появилась тоска.

— Серия загадочных убийств преступных авторитетов. Срыв ряда невыгодных стране контрактов, в том числе и по «Леназолоту» — самому перспективному золотому месторождению, которое за бесценок пытались продать колумбийской компании.