Мертвяк

Он относился к «ломовикам», которые практически всегда выходят победителями в боях без правил. Каратисты и боксеры наскакивают на них, нанося удары по телу, покрытому мощными мышцами, или по голове, как по чугунному котелку. И без всякого видимого эффекта. «Ломовика» прошибить трудно. А сами они настигают противника неожиданно резким рывком, сграбастывают его стальными лапами, а потом завязывают узлом. Громила был уверен, что голыми руками «сделает» этого свалившегося неизвестно откуда типа, как бы ловок и удал тот ни был.

Глеб ушел в сторону и нанес пробный удар в челюсть. Не боксерский — всем весом, в русском стиле: по руке будто идет волна, заканчивающаяся кулаком. Кулак при этом бьет как хлыст. А известно, что конец хлыста летит со скоростью выше скорости звука, потому и рождается знаменитый щелчок.

— У, тварь, — верзила качнулся от неожиданно мощного удара и на миг потерял ориентацию. Но тут же пришел в себя. Взревел и бросился в атаку, как разогнавшийся на всех парах асфальтовый каток.

Тут для него все пошло совсем плохо. Глеб бросился не в сторону от него, а сблизился с ним и будто прилип сбоку. Верзила попытался, развернувшись, ухватить его руками и окончательно потерял власть над своим телом. Теперь все его мощные усилия, которые ничто не могло сдержать, оборачивались против него. Как подстреленный слон, он ухнул на землю, а Глеб отступил на шаг, слегка подровняв легким движением руки лицо противника.

— А-а, — заорал верзила, пытаясь подняться на колено и шаря рукой по пояснице, там, за поясом был заткнут пистолет.

Глеб снова сблизился с ним и нанес сложенными тремя пальцами два размашистых удара в активные точки.

Громила хрюкнул и потерял сознание. Затем Глеб еще подработал стриженого, который пытался стереть с лица кровь и встать на ноги. Огляделся — больше ждать опасности неоткуда. Положил за пазуху выпавший из руки громилы «вадьтер», зашвырнул подальше ножи и кастет. Пробежал руками по одежде бандитов. У одного за поясом нашел восьмизарядный американский револьвер и тоже, размахнувшись, забросил его подальше. Потом наклонился над жертвой.

Это был тщедушный мужичонка лет сорока с обвислыми, как у запорожцев, усами. По его футболке расплывалось кровавое пятно — похоже, саданули-таки финкой в бок. Лицо его прилично подпортили, так что оно утратило очертания. Он хрипел, зажимая рану на боку.

Глеб порвал рубашку, показавшуюся ему достаточно чистой, на пребывающем в нирване «гиббоне» и перевязал рану.

— Оклемаюсь, — тяжело дыша, прошептал вислоусый.

— Оклемаешься, конечно. Держись за меня. Вставай.

Вислоусый оперся на руку, встал. Держался он нормально. Возможно, лезвие не затронуло жизненно важных органов. Небольшой жирок у вислоусого на боках присутствовал, надо надеяться, что он и принял на себя удар ножа.

Обняв вислоусого, как раненого на поле боя, Глеб, решив плюнуть на бандитов, потащил его к проходящей метрах в двухстах отсюда дороге. Там он прислонил своего спутника к забору и отправился ловить машину.

Водители меньше всего хотели останавливаться на этом глухом участке. Наконец старый «Форд» притормозил, и мордатый, привычно нахальный извозчик спросил, распахивая дверь:

— Куда, командир?

— До восьмой больницы.

— Сколько?

Глеб вытащил последние деньги и продемонстрировал водителю.

— Годится, — кивнул тот.

— Вон, у меня раненый.

— Кровь идет… Не, он мне сиденья запачкает. Пока.

— Он умрет.

— А мне какое дело?

— Тогда поедем без тебя.

— Это пожалуйста, — водитель попытался захлопнуть дверцу, но Глеб придержал ее, наклонился над ним и прошипел:

— На твоей машине.

— Ты не очень-то. А то монтировкой…

Глеб вдавил пальцем болевую точку на локтевом сгибе, и рука водителя обвисла. Потом выдернул ключ зажигания. Помог вислоусому устроиться на заднем сиденье. Протянул ключи водителю:

— Гони быстрее…

В восьмой больнице врачи закрутились вокруг раненого. Глеб уже намеревался раскланяться, но тут к нему подошел дежурный оперативник из Местного отделения милиции.

— Вы его привезли? Ж спросил он.

— Я, — кивнул Глеб.

— Где нашли?

— На обходный путях у Конноармейской.

— Пройдемте в отделение. Необходимые формальности, — виновато развел, оперативник руками.

В отделении он провел Глеба в кабинет заместителя начальника по уголовному розыску, о чем-то пошептался со своим шефом и удалился.

— Давай говори правду, — нахмурился худой, похожий на бобра, со злым угрюмым лицом зам по розыску.

— А чего рассказывать? Шел домой, увидел раненого. Подобрал.

— Подобрал? Шел и подобрал. Благородный?

— Учили не оставлять людей в беде.

Он решил не распространяться, как все произошло на самом деле — мало ли что.

— Ха. Приводит подрезанного Муравьеда и заявляет, что просто так шел.

— Какого Муравьеда?

— Ты дуру-то не гони, — зам по розыску пролистнул паспорт. — Действительно на Конноармейской живешь. Работаешь?

— Работал. В фирме «Рюйтель». Ныне безработный.

— Понятно. Все вы — безработные. Ничего, так дальше пойдет, работа в мафии будет в трудовой стаж засчитываться.

— В мафии?.. Слушай, майор, есть еще вопросы? У меня времени нет.