Мертвяк и снайпер

Кажется, Михаил Викторович, член рабочей группы ученых по исследованию измененных (так теперь официально именовались проклятые), пытается произвести впечатление понимающего и сочувствующего. Видимо, по его мнению, мне от этого должно полегчать, но на деле такое отношение лишь раздражает. Ладно. Я прикрыл глаза, пытаясь как можно подробнее вспомнить свои первые впечатления, но они были словно размыты — такое чувство, что способности проклятого стали для меня обыденностью. Будто бы я родился таким. Неужели человек и вправду так быстро ко всему привыкает?

Я рассказал о подсветке уязвимых частей тела, о «призрачной пуле», об опыте и уровнях. Когда дело дошло до убийства орка, ученый заметно оживился, брови его задвигались.

— Вот оно что… — пробормотал он. — Очень интересно.

Не знаю, что именно понял Михаил Викторович, но очевидно, что я непроизвольно дал ему какую-то подсказку. Скорее всего, наши ученые сейчас работают над странной неуязвимостью чужаков. Надеюсь, им это на самом деле поможет. Конечно же, пришельцы бессильны против танков и артиллерии, но их применение в городских условиях ограничено по понятным причинам. Да и надолго ли все это будет способно их остановить…

— А в момент стрельбы этими призрачными пулями, — мой собеседник будто бы взвешивал каждое слово, — вы тоже видели слабые места орка?

— Именно так, — подтвердил я.

— А ничего необычного вы при этом не заметили? Скажем, какие-то дополнительные световые или цветовые сигнатуры… Может быть, слышали что-то? — неожиданно осенило ученого.

— Ничего такого, — честно ответил я после того, как всерьез задумался над его вопросом.

— Жаль, — покачал головой Михаил Викторович, заметно разочаровавшись.

— Скажите, — я все-таки решил озвучить свой интерес, — кто-нибудь еще из измененных обладает моими способностями?

— Вы же понимаете, Дмитрий, что я не имею права с вами это обсуждать, — виновато развел руками ученый.

— Понимаю, — кивнул я. Что ж, попытка не пытка.

— Но тут, в принципе, никакого секрета нет, — неожиданно улыбнулся Михаил Викторович, покосившись на видеокамеру, что записывала нашу беседу. — Стрелок у нас пока только один.

Не знаю, почему я зацепился за простую ремарку «у нас» — видимо, всячески искал подтверждение того, что меня не собираются записывать во враги. Да, Мытников меня оставил в отряде, хоть и разжаловал, но над ним есть другие люди. А ход мыслей высшего эшелона понять не всегда возможно.

Мы разговаривали с ученым, наверное, больше часа — уточнить возможности не было, так как часы в кабинете отсутствовали, а мобильник у меня на время беседы отобрали. Перед этим я сдал все возможные анализы, в том числе те, о существовании которых даже не подозревал, просветился рентгеном и побывал внутри аппарата МРТ. Все это проводилось в одном из корпусов центральной районной больницы — я и раньше слышал, что там выделили целое крыло для изучения проклятых… то есть измененных. Поэтому у здания постоянно дежурили отряды местной полиции и периодически — подразделения «Рыси». Наша четверка ни разу в этом не участвовала, так как мы были заняты на более важных заданиях, и вот ирония судьбы: я наконец-то побывал в спецкрыле изнутри, правда, уже в качестве подопытного.

— Что ж, — сказал ученый, сделав очередные пометки в своем блокноте (и это несмотря на видеосъемку). — Пожалуй, вы можете быть свободны. Однако будьте готовы к тому, что мы теперь с вами будем общаться довольно часто.

Я даже и не сомневался. Однако озвучивать свои соображения, конечно, не стал. Вместо этого я вежливо попрощался с Михаилом Викторовичем и вышел в коридор. Там меня уже ждал Игорь — я обрадовался, увидев его, так как думал, что в связи с новыми обстоятельствами за мной пришлют целый отряд моих сослуживцев. Неужели Мытников мне настолько доверяет? Впрочем, иногда мне кажется, что майор ведет какую-то свою странную игру. И если раньше я старательно отмахивался от подобных мыслей, то теперь меня все чаще одолевали сомнения. Зачем он поставил командиром Марину? Чтобы проверить мою и ее устойчивость? Или еще для чего-то, о чем я пока не догадываюсь? Ведь вполне логичным был вариант поставить во главе нашего отряда постороннего офицера. Не измененного, самого обыкновенного. Тогда и наш конфликт со снайпершей (а я чувствую, что его уже не избежать) был бы сразу сведен на нет. Пожалуй, я недооценил нашего Бориса Павловича. Что же он замышляет?

— Рад видеть, — Игорь крепко пожал мою руку. Кажется, не лукавит. — Все в порядке?

— Ровно настолько, что может быть применимо к лабораторной крысе, — улыбнулся я.

— Скажешь тоже, — фыркнул напарник. — Ну и подумаешь, что проклятый… Извини. Лично мне наплевать.