Мертвое море

— Вы слышали того парня! Все слышали, что он говорил! «Уберите это с меня, уберите это с меня!» Он истекал кровью, как будто его ударили ножом! Что-то схватило его, верно? Похоже, его что-то укусило!

Сакс закатил глаза:

— Ради бога, Фабрини. Этот парень съехал с катушек. Наверное, перерезал себе вены или что-то вроде того.

Никто не стал спорить. Гипотеза была четкой, крепкой и бесспорной. И за нее можно было зацепиться. Она была гораздо лучше любой альтернативы, никто не хотел даже думать иначе, по крайней мере в открытую и прямо сейчас.

Сакс осторожно огляделся. Ему все это не нравилось. Он сталкивался с подобными ситуациями на войне: тогда опасность поджидала со всех сторон, а напряжение было таким сильным, что чувствовалось, как оно, пульсируя, переходит от человека к человеку. В такие моменты некоторые не выдерживали и ломались. В голову лезло всякое безумное дерьмо, и если это не пресекали, некоторые слетали с катушек. Особенно когда придурок вроде Фабрини начинал бегать и пугать всех, озвучивая безумные, опасные вещи, которые и так были у каждого на уме. И когда это случалось, наступала массовая истерия и страдали люди.

Он уже видел, что мужчины стали собираться группами по двое-трое человек, параноидально не доверяя ближним. Конфликтное мышление, господи боже. Саксу не нравилось это дерьмо. Во Французской Гвиане необходимо было выполнить работу, а для этого ему требовались эти недоумки. На кону стояла куча денег, и Сакс не собирался терять их из-за кого-то безумца. Потом пусть хоть перережут друг друга, ему было плевать, но не сейчас и не здесь.

— Ладно, парни, — громко и твердо гаркнул он. По-другому он и не умел. — Хватит вести себя как кучка школьниц. Вы же мужчины, особенно это касается тебя, Фабрини. Если хочешь сосать член и носить платье, делай это дома, в свободное время, но сейчас ты работаешь на меня. Всё в порядке.

Раздался недоверчивый ропот.

— В порядке? — воскликнул один из матросов. — В порядке? Парень, которого я знал три года, только что спятил и прыгнул за борт. И ты говоришь «всё в порядке»?!

— Нужно убираться отсюда, — добавил его приятель. — Знаете, у меня жена и дети. Мне нельзя это делать, нельзя в это впутываться.

Сакс хотел спросить его, что именно делать и во что впутываться, потому что никто не знал, что к чему. По его мнению, они просто потерялись в тумане, но он не стал заходить так далеко, не стал задавать вопросов, потому что у всех на уме было одно и то же. Все думали, что случилось что-то очень плохое, только никто не понимал как и почему.

Все казалось нереальным, знакомый мир вышел из-под контроля и устремился в темную бездну, грозившую поглотить их и заполнить легкие черным илом, а сквозь туман продолжала завывать сирена, словно предупреждающий крик доисторической птицы, кружащей над своим гнездом.

Лицо матроса напоминало каучуковую маску.

— Вы знаете, что у меня есть дети, и я не понимаю, что все это значит. Мне это не нравится, совсем не нравится: люди сходят с ума, нас тут почти всех перетравили. Как сейчас управлять этим гребаным кораблем? Я… Я должен убираться отсюда. Это все неправильно, и я не знаю почему. Но мои жена и дети… Вы же не будете просто стоять и смотреть… Господи, да что это за чертовщина? — Он оглянулся вокруг и понял, что все смотрят на него как на сумасшедшего. Но они заблуждались: с ним все было в порядке, это они утратили связь с реальностью.

— Вы все собираетесь просто стоять здесь или что? — закричал он на них. — Давайте уберемся отсюда!

Сакс рассмеялся:

— Хочешь домой?

— Да, черт возьми.

— Что ж, сегодня твой счастливый день, потому что у меня в заднице совершенно случайно застрял вертолет. Притащи мне жирную ложку, и я вытащу его специально для тебя, ты, жалкое отродье.

Его тирада вызвала несколько смешков, чем немного разрядила обстановку, а этого, собственно, и добивался Сакс. Но он понимал, что это ненадолго.

Естественно, напряжение вновь стало нарастать, пульсирующее и потрескивающее, и Сакс это заметил. Группа стоявших перед ним мужчин находилась на грани бунта, но они были так напуганы, что не знали, на ком или на чем выместить злобу.

Матрос обхватил себя руками, и его начало безудержно трясти. Зубы стучали, с губ капала слюна.

— Вы все, — задыхаясь, сказал он, — посмотрите на себя. Стоите здесь, ничего не делаете, просто ждете, когда съедете с катушек! Просто ждете, когда эта штука вас заберет!

— Ну же, дружище, — сказал Сакс, в успокаивающем жесте протягивая руки к матросу и взглядом подавая другим сигнал сделать то же самое. — Тебе нужно передохнуть.

Матрос не сопротивлялся. Тот факт, что много людей внезапно проявили по отношению к нему заботу, сотворил чудеса. Четверо или пятеро его товарищей помогли мужчине спуститься в каюту, и само это занятие, казалось, всех успокоило.

Сирена к тому времени смолкла, и корабль стал замедляться.

— О чем он говорил? — спросил Менхаус. — О какой штуке?