Мертвое море

            Кук и Менхаус на мгновение встретились глазами. Они явно думали об одном и том же - у них есть проблема. В воздухе повисло напряжение. И в любой момент оно могло обернуться насилием и кровью. Ядовитый нарыв, готовый прорваться и распространить инфекцию по телу... Телом в данном случае были все, находящиеся в лодке. Возможно, эта подростковая перебранка была лишь прикрытием, но между Саксом и Фабрини явно пробежала черная кошка. Назревала взрывоопасная ситуация. Сакс сидел на корме, а Фабрини - в носовой части. Но рано или поздно Сакс снова откроет рот и Фабрини не выдержит. Это было видно по глазам последнего - разгорающаяся ненависть, лишь ждущая подходящего момента, словно тигр, решающий, когда выпустить когти и вспороть брюхо жертве.

            - Точно, - сказал Крайчек. - Почему бы тебе не потрогать эту штуковину, Фабрини. Было бы интересно. Думаешь, что случится, если ты ее потрогаешь?

            Но Фабрини не ответил. Улыбка на его лице была тонкой щелкой, как надрез на бумаге. По его глазам было видно, что он чертовски устал и от Крайчека тоже. Возможно, он думал, что как только грохнет Сакса, сделает то же самой и с Крайчеком, нужно только потерпеть.

            - Как хочется уже выплыть из этого дерьма, - произнес Менхаус.

            - Слышишь, Фабрини? Менхаус хочет, чтобы мы уже выплыли из этого дерьма, - сказал Сакс. - Думаешь, какие у нас есть шансы?

            - Примерно такие же, как твои шансы отрастить себе мозг, - ответил Фабрини.

            Сакс громко рассмеялся.

            - Молодец, Фабрини. Ой, молодец. Почему только твой папаша не смыл свою сперму в раковину и не избавил нас от такого несчастья?

            Удар почти достиг цели. Глаза Фабрини потемнели и закипели, как горячая смола. Кук сразу почувствовал, исходящую от него жажду крови. Но потом это ощущение угасло. Вернулась улыбка, тонкая, как бритва.

            - Продолжай, Сакс, продолжай, - лишь сказал он.

            - А я никогда не останавливаюсь. Спроси у своей мамочки.

            Крайчек продолжал скалиться. Ухмылка, казалось, не сходила с его лица, и походила на нарисованную улыбку клоуна.

            - Дети. Вы оба как дети малые. Сидите, спорите, обзываетесь, а тем временем нас уносит все глубже в пасть ада. Потому что именно туда мы все и плывем. Прямиком в ад. И знаешь, что, Менхаус? Мы не выберемся отсюда. Никогда. - Он захихикал высоким, дрожащим голоском, и этот звук напомнил скрип ногтей по школьной доске. - Прямо как... хи-хи... прямо как Алиса в Стране чудес, а? Мы прошли сквозь зеркало, и теперь пути назад нет. Нет!

            - Заткнись, - рявкнул Сакс. - Псих чертов.

            - Нет, нет, - сказал Фабрини. - Пусть говорит. Пусть выкладывает, что у него на душе. Может, сейчас самое время всем выговориться. Сказать правду.

            - Мы все перенапряглись, - сказал Кук.

            - Заткнись, кретин, - сказал ему Сакс. - Ладно, Крайчек. Выкладывай. А то ты грызешь эту кость с того момента, как мы поднялись на борт. Так что выплевывай. Какое безумное дерьмо ты нам приготовил?

            Крайчеку это не понравилось. Он не любил, когда его называют сумасшедшим, как проститутке не нравится, когда ее называют шлюхой. Потому что правда не только причиняет боль. Она ранит и оставляет шрамы.

            - Какую это кость я грызу? Да такую же, какую и вы все, только ни у кого из вас не хватает мужества это признать. Вы все напуганы. Напуганы до усрачки, и вы знаете это. Я вижу это по вашим глазам. Черт, да чувствую это по вашему запаху. Все уже обмочились! Здоровенные крутые строители боятся, как маленькие старушки в темноте! Мне это нравится. Нравится! Не поверите, как мне это нравится!

            - Хватит, Крайчек... успокойся, ради бога, - сказал Кук. - Мы же твои друзья.

            Это развеселило Сакса.

            - Друзья? Я ему не друг, Кук, как и тебе. И я ему не мамочка и не собираюсь нянчиться с этим чертовым сосунком.

            - Господи, Сакс, - сказал Фабрини. - Оставь парня в покое.

            - Поцелуй меня в задницу, тупой итальяшка. Это касается и остальных нытиков. Господи Иисусе, да среди вас нет ни одного мужика. - Он с отвращением посмотрел на Крайчека. - Давай, Крайчек, выпусти пар. Сделай нервишкам передышку. Когда решишься, наконец, перерезать себе вены, я дам тебе нож. Я припас его для тебя.

            Теперь и Кук почувствовал себя неуютно. Будто какой-то сумасшедший ублюдок пытался разорвать связь реальности и здравого смысла. Он чувствовал себя одиноким уязвимым параноиком.

            Возможно, все чувствовали себя так.

            Если здесь и присутствовал когда-либо дух товарищества, то он окончательно улетучился. И основным виновником этого был, конечно же, Сакс. Он оказался пресловутым гнилым яблоком, семенем раздора. Да, он олицетворял в себе все плохое, что есть в человеке - нетерпимость, эгоизм и дешевую ненависть. Чрезвычайные ситуации, как например война, обнажали в людях их лучшие и худшие качества. И не было никакого сомнения в том, чего в Саксе было больше. Он был мерзким, грубым и черствым. Такой перережет тебе глотку за корку хлеба.