Мертвое море

            Потому что он все еще надеялся, что земля где-то рядом. Должна быть где-то рядом. Под этой жирной водой должно быть морское дно, и вполне разумно предположить, что рано или поздно какая-то его часть поднимется и сформирует остров или континент.

            Вот что говорил себе Гослинг.

            Вот за что цеплялся.

            Он не знал, что ждет впереди и какие ужасные формы может принять, но если б им удалось добраться до суши, у них у всех появился бы шанс. Шанс выжить, а возможно, и выбраться отсюда.

            Возможно, одной его надежды было недостаточно, но это был лучший вариант, поэтому он держался за него и держался крепко.

27

            - Вы, парни, меня убиваете, когда вот так сидите, - проворчал Сакс. - Не говорите ничего. Не двигаетесь. Ни черта не делаете.

            - А что нам делать? - спросил Менхаус. - К тому же, лучше будет, если мы будем молчать, - сказал Крайчек.

            - К черту Крайчека, - сказал Сакс. - Он больной на всю голову. Верно, Крайчек?

            Крайчек ничего не сказал. Он смотрел на туман, на воду, на водоросли. Возможно, думал о чем-то, но не спешил делиться своими мыслями.

            - Оставь его, - сказал Кук. - Что он тебе сделал? Что он кому-то из нас сделал?

            Но Сакс никак не прокомментировал его замечание. По крайней мере, голосом. Но его глаза говорили сами за себя, причем, такие вещи, которые никто не хотел слышать.

            - Что? - спросил Фабрини. - Нам нельзя просто сидеть, большой босс? А что, по-твоему, мы должны делать?

            Сакс расхохотался, и его смех был похож на раскат грома.

            - Мужик, а ты скользкий. Все вы здесь скользкие, как гребаные ужи. Думайте, я не знаю, о чем вы там шепчитесь? Думайте, не знаю, что вы замышляете, коварные ублюдки? Я знаю, поверьте мне, я знаю все.

            Кук успокаивающе положил руку Фабрини на плечо.

            - Мы ничего не замышляем, Сакс. Всего лишь хотим вернуться домой.

            Сакс облизнул пересохшим языком губы. Посмотрел на каждого по очереди. На каждом задержал взгляд, словно говоря, я знаю, лживые ублюдки, что вы думаете, я знаю, знаю...

            Потом растянул рот в широкой, хищной ухмылке и зашелся в смехе. Смеялся он долго.

            - Дурни, - фыркнул он. - Разве не понимаете, что я вас прикончу? Прикончу каждого из вашей гребаной своры, прежде чем позволю к себе прикоснуться. Разве вы это не понимаете?

            Господи, да он спятил, - нервно подумал Фабрини.

            - Дурни! Дурни! Дурни! - повторял нараспев Сакс.

            - Перестань, Сакс, - сказал Кук. - У тебя паранойя. Хватит тратить энергию на этот бред. Ради бога, посмотри, где мы находимся и с чем столкнулись... Как ты можешь себя так вести?

            - Он прав, - тихо сказал Менхаус. - Мы должны держаться вместе.

            Сакс изобразил смущенную, глупую улыбку, словно соглашаясь со всеми. Конечно, парни, нужно держаться вместе. Давайте все держаться вместе. Один за всех и все за одного, а? Это пригодится, когда вы, грязные крысы, накинетесь на меня и бросите чертовым рыбам. А потом будете смеяться, смеяться, верно?

            Кук посмотрел на него, и ему не понравилось, что он увидел.

            - Тише, - сказал он.

            Сакс продолжал беспокойно ерзать на сиденьи, словно в заднице у него были занозы.        - Вам, парни, лучше начать думать головой, потому что старина Сакс здесь главный. Да, черт возьми.

            - Пожалуйста, Сакс, - сказал Менхаус. - Просто расслабься.

            Сакс снова начала хохотать. Но сейчас в его смехе было еще меньше веселья, чем прежде. Это было больше похоже на гогот сумасшедшего. То высокий и глухой, словно звучащий в пустой комнате, смех, то низкое и зловещее хихиканье.

            - Ублюдки! Засранцы. Гребаные куски дерьма, - ругался он. - За кого вы меня принимаете, тупицы? Разве не видите, что я вас раскусил? Что я знаю, что вы затеваете? Вы уже не ждете темноты, вы просто ждете возможности, любой возможности. Любого шанса прикончить меня. О, я по глазам вашим вижу. Отлично вижу.

            Кук и Фабрини переглянулись. Их глаза говорили красноречивее всяких слов. Сакс постепенно сходил с ума, и в этом не было уже никаких сомнений. Человек находился на грани нервного срыва.

            Менхаус какое-то время смотрел себе под ноги, потом спросил:

            - Зачем нам убивать тебя, Сакс? Господи, ты же нам нужен. Ты - единственный, кто может вытащить нас отсюда. Ты - единственный, у кого есть хоть какой-то морской опыт. Если ты не спасешь наши задницы, никто не спасет.

            - Ага, - сказал Сакс.

            Подобные слова, произнесенные кем-то другим, вызвали бы у Сакса вспышку ярости. Но в Менхаусе было что-то безобидное. Можно даже сказать, братское. Сложно было представить, что этот здоровый весельчак может кому-то навредить. Казалось, он был не способен на это. Подобные типы обожают детей и маленьких зверушек.

            Менхаус словно прочитал его мысли.