Мертвое озеро

– - Пожалуйте! -- отвечал грум, отворяя дверь во внутренние покои.

Старик нерешительно шел и, думая, не ошибся ли мальчик, выразительнее повторил вопрос.

– - Пожалуйте, пожалуйте! -- отвечал черный путеводитель, развязно отворяя дверь в кабинет Тавровского.

– - Да мне не самого барина, а камердинера; нельзя же без доклада к барину? -- заметил Иван Софроныч, желавший сначала посоветоваться с опытным камердинером.

– - Да я к нему и веду вас,-- отвечал мальчик.

"Что такое? Уж не сделался ли Петр сам барином?" -- подумал Иван Софроныч.

Пройдя кабинет, черный путеводитель откинул драпри и вошел с Иваном Софронычем в великолепную уборную.

В ней, перед уборным столиком, величественно сидел Петр. Он решительно разыгрывал роль своего барина, и, вероятно, чтоб довершить сходство, мазался его помадой, прыскался его духами, чесался его щетками и, наконец, с ног до головы оделся в платье Тавровского. Таким образом, Иван Софроныч второй раз присутствовал при его туалете, перебрасываясь с ним словами. Тут же находился другой гость -- человек в потертом сюртуке, с фиолетовым носом и красными ушами. Петр попивал с ним кофе и курил дорогие сигары.

– - Вот, Иван Софроныч! -- сказал, между прочим, камердинер.-- Матушка еще писала, не приеду ли я с вами в Софоново, а выходит, что и сами вы туда не попали… Эх, охота вам было!

Но Иван Софроныч не был в духе продолжать беседу и скоро простился, огорченный неудачею своего посещения: оказалось, что Тавровского нет дома и не будет с неделю. С целой компанией он отправился в маленькое путешествие по Финляндии.

Провожая Понизовкина, камердинер спросил:

– - Где вы живете нынче, Иван Софроныч… или всё там же?

– - Там же,-- отвечал старик.

– - Я всё собираюсь к вам зайти.

– - Заходи, заходи, голубчик… Да хорошо, знаешь, Петруша, кабы ты повестил тотчас, как воротится барин: мне очень нужно его видеть.

– - Повещу, повещу,-- отвечал камердинер, -- Сам приду…

В отсутствие Ивана Софроныча явился Генрих Кнаббе, которому старик назначил в тот день свидание. Настя предложила ему подождать. С невыразимою нежностью и грустью встретил его старик.

– - Я еще не могу сегодня исполнить своего обещания,-- сказал он ему,-- но, если бог поможет, я непременно исполню его. Сколько дней вы можете еще ждать?

– - До пятницы следующей недели (тогда была суббота),-- отвечал Генрих.-- Хозяин мой писал, чтоб я непременно возвратился к пятнадцатому числу. Если в пятницу я не явлюсь к нему и он не получит письма о причинах замедления, он будет беспокоиться. Даже, вероятно, пошлет туда кого-нибудь и напишет кому-нибудь, чтоб разведали, и тогда всё может открыться…

– - Семь дней,-- медленно сосчитал по пальцам Иван Софроныч.-- Наведайтесь и раньше…

– - Что сказал вам Тавровский? -- спросила Настя, когда Генрих ушел.

Старик сообщил ей результат своего посещения. Они оба пригорюнились и с полчаса молча думали.

– - Осталась еще надежда,-- сказала Настя.-- Батюшка! позвольте мне сходить… одной,-- прибавила она, ласкаясь к отцу.-- Я прохожу не более часа.

– - Куда?

– - Не спрашивайте! -- отвечала она, продолжая ласкаться к нему.

– - Дитя мое! -- сказал старик, целуя ее.-- Ты боишься признаться; ты лучше своего отца помнишь обещания! но мы теперь в таком положении, что если б кто решился спасти нас, тот -- кто бы он ни был -- получит вечное право назваться нашим другом!

– - Вы не шутя говорите, батюшка? -- тихо спросила Настя, вспыхнув.

– - Да, я так думаю,-- отвечал старик.-- Но едва ли найдется такой человек.

– - О, я уверена! -- проговорила Настя и поцеловала отца.

Потом она оделась, снова поцеловала его, просила успокоиться, уснуть и вышла…

Путь Насти лежал довольно далеко. После долгих странствований и расспросов она наконец пришла в Измайловский полк, отыскала Девятую роту, а в ней дом господина Ерофеева, и постучалась в двери ветхого деревянного флигеля. Ее впустила бедно одетая старушонка, и, войдя в довольно неопрятную комнату, Настя увидела еще несколько таких же старух и детей в лохмотьях; старухи попивали кофей, гадали на картах и тараторили.

– - Здесь живет господин Грачев? -- спросила Настя.

– - Съехали, матушка, съехали,-- отвечала одна из старух.

– - Куда же? он оставил вам адрес?

– - А как же, матушка. В Коломну, слышь, переехал, в Паточную улицу, в дом мещанки Афросимовой. Вот, извольте посмотреть.

Старуха подала ей лоскуток бумаги.

Настя очень удивилась, выслушав старуху и прочитав адрес: улица, куда переехал Грачев, была та самая, в которой жила она.

– - А давно он съехал туда? -- спросила Настя.

– - Да уже давненько, голубушка… Да вот, помнится, вскорости после того, как Маремьяне Степановне счастье выпало: барин добрый такой на улице поднял ее полумертвую, домой привез и назначил ей пенсион. А потом он долго с жильцом говорил, а скоро потом жилец и съехал.