Мертвое царство

– Да. Приходила и просила отдать жизнь в обмен на покой Княжеств. Ты возненавидишь меня, Лерис, но я понимаю, что не готова умирать, пусть даже из-за целой страны. И… ради Лагре тоже.

Она выглядела такой смущённой и виноватой, что мне стало её жаль. Я погладил её по волосам и привлёк к себе.

– Ты смелая девушка. Сильная ворожея. Нет ничего постыдного в том, чтобы не хотеть умирать ради чужого края. Ты не обязана это делать. Ты и не сделаешь. Я не допущу.

Ивель уткнулась носом в мою рубашку и затихла, а я продолжил:

– Нави только пугают. Они не убивают людей, верно? Да и не бродят по всем Княжествам, а только идут за тобой. Как утята за матерью. Они беспокоят, это так, и испуганные люди ждут, что князь защитит их – кто ещё, как не князь? Потому я разозлился на тебя сперва, но теперь хочу извиниться за то, что был резок. Ты сама не понимала, что творила, и я не должен был спускать на тебя собак.

– Я виновата, так что заслужила твой гнев, – глухо пробормотала Ивель, пряча лицо.

Я обнял её за плечи: она была жилистой, но вовсе не хрупкой. Под одеждой чувствовалось сильное крепкое тело.

– С Владычицей Яви можно договориться, – вздохнул я. – Она совершенно невыносима порой, да и любой монете предпочитает человеческую жизнь, но можно попробовать сторговаться. Не верю, будто нави навечно к тебе привязаны. Должно быть иное решение. И я найду его, Ивель. Сделай только кое-что для меня.

Ивель подняла лицо, глядя на меня снизу вверх, но без всякого раболепия, напротив, с неверием и вызовом.

– Что же я должна сделать? И ты правда оставишь меня в живых?

– Оставлю, – пообещал я. – Но ты должна отвести навей в Царство.

Ивель отстранилась, выпутываясь из моих объятий, нарочно ощутимо царапнула ногтями по рукам.

– В Царство? Навей? Ты хочешь моими руками убрать врага в лице царёва войска?

– Мы только что говорили о том, что нави не убивают, а только пугают.

– Нави-то, может, не убивают! – вспыхнула Ивель. – Но с ними ходят те, кого я лечила ворожбой! Они умерли, Лерис! Не знаю, от чего, но умерли и восстали! Если бы ты только видел их, то согласился бы со мной, что они ужасны. И они могут быть опасны, куда опаснее навей.

Я попытался взять её за руку, чтобы успокоить, но она резко развернулась, взметнув косой, и отвернулась, глядя в окно. Что она видела? Вьюжные вихри или тварей Нижнего мира?

– Ты призвала это лихо в Княжества, так уведи их прочь, – сказал я мягко, но решительно. – Это будет справедливо. Я не стану судить тебя ни за что: ни за навей, ни за врагов в моём тереме и одиннадцать ударов в моё тело. Просто иди домой, Ивель. В Царство.

Она молчала какое-то время, но потом я заметил, что её плечи странно вздрагивают. Лишь расслышав глухие всхлипы, я понял, что Ивель плачет. Я тут же приблизился к ней и обнял со спины. Она трепыхнулась, словно птица в силке, но потом напряжённо замерла, спрятав нос в сгибе локтя.

– Так для этого ты меня отыскал? Чтобы вновь прогнать? Хотя что я несу, ты меня и не искал, так, наткнулся по чистой случайности.

– Ивель…

Я был потрясён злобой и жестокостью, сквозившими в её словах. Она произнесла это с ненавистью, но ненависть была направлена не на меня, а на неё саму.

– Молчи! Что ты скажешь нового? Я услышала тебя. Ты хочешь одного: чтобы я убралась из твоих земель и твоей жизни. – Ивель зло шмыгнула носом, вытерла глаза и повернулась ко мне лицом. – Сделка так сделка. Я убираюсь, увожу с собой навей, но в Царство, извини, их не поведу. Если потребуется – обоснуюсь где-нибудь на границе с Перешейком и стану царицей навей в глухом безлюдном углу. А ты, будь добр, договорись с Владычицей Яви, чтобы мне не приходилось делать выбор не в пользу собственной жизни.

Она говорила с такой горячей злобой, была так полна жизни – среди вихря смерти, кружившего снаружи, рядом со мной, не человеком, не нечистецом, не живым и не мёртвым, – что мою кожу буквально закололо от жара. Я притянул её к себе и жадно поцеловал. Ивель не отпрянула, напротив, вся подалась мне навстречу, открыла губы и впилась ногтями мне в затылок. Порывистым движением я усадил её на подоконник и задрал ей подол, стискивая ладонями бёдра. Ивель крепко обхватила мой пояс ногами, вжимаясь в меня всем телом. Кровь зашумела в ушах, меня бросило в жар, зато боль и слабость разом исчезли.

– Наверное, я – самая глупая женщина в Княжествах, – прошептала Ивель. – Но если ты не лукавишь, а правда просишь – так, как просят не чудовища, а живые люди, то я постараюсь их увести. Но не уговаривай меня вредить царю и его людям. Тут я бессильна.

Она расшнуровала платье, и лунный свет, смешанный с рыжим светом лампы, очертил белую грудь. Я жадно припал к ней, упиваясь запахом её кожи: пряным, дымным, травяным. От неё пахло летней ночью, костром и снадобьями, душно и жарко, так, что даже не верилось, что за окном – зима.

– А я клянусь, что Владычица Яви не тронет тебя, – прохрипел я, двигаясь ей навстречу. Ивель ахнула и крепче обхватила мою шею, притягивая к себе. – Ни она, ни кто-либо другой. Ты моя, Ивель.

– Даже после одиннадцати ударов?