Мертвое

— Еще неизвестно, где опаснее, там или здесь, с тобой, — презрительно протянула Ливентия. — Не думай, что стал одним из нас, каторжник.

— Я не каторжник! Я сын каторжника!

— Еще хуже. Может, ты только и ждешь случая, чтобы нас всех передушить.

— Твою белую шейку я свернул бы с удовольствием, Конфетка! — оскалился Ринг.

— Не смей назвать меня своими нелепыми кличками! — взвизгнула Ливентия.

Мелания попыталась вмешаться в их ссору, но безуспешно. Я же отошла к окну и осторожно выглянула наружу С моего угла виднелась стена, часть внутреннего двора и… длинная крылатая тень, скользнувшая по брусчатке.

Ужас сжал сердце, и я отшатнулась. Потерла покрытый испариной лоб. Что это было? Может, лишь очередной облачный мираж? Силуэт какого-нибудь памятника? Тогда почему внизу столько февров и звучат выстрелы?

Хотела снова высунуться, чтобы увидеть больше, но тут что-то щелкнуло, и все окна закрылись толстыми деревянными ставнями. И одновременно загорелись светильники на стенах.

— Ух ты! — восхитился Ринг, щелкнув пальцем по черным створкам в окне. — Непробиваемые! Работа двери-аса, не иначе! Да этот замок настоящая крепость!

Ливентия выразительно закатила глаза и присела на край стола, изящно расправив жесткий мундир. Я в очередной раз поразилась, как у нее получалось выглядеть такой беззащитно-женственной даже в строгой форме Двериндариума.

Я прикрыла глаза, вслушиваясь в звуки Вестхольда. Тревога грызла изнутри. Что происходит? Чью тень я увидела? Чего испугались февры?

— Надеюсь, это досадное происшествие не задержит нас надолго, — протянула Ливентия. — У меня на вечер грандиозные планы.

— Подготовить задания наставника Бладвина? — спросила наивная Мелания, и Ливентия фыркнула.

— Забивать голову подобной ерундой — удел нищих и глупцов, — с непонятной злостью отрезала она. — Я найду занятие поинтереснее. Иви, ты слышала о местном клубе для избранных? «Белый цвет», так он называется. Там мы сможем отдохнуть от досаждающего присутствия отбросов.

Красавица выразительно вздохнула.

— Ах, сложно быть терпимой и понимающей, как того требует благородное воспитание. Хорошо, что ты меня понимаешь, дорогая Иви. Думаю, для визита мне стоит надеть розовое платье. Эта форма ужасно безвкусная!

Я повернулась к троице. Ринг сжимал свои кулаки, на его лице залегли белые пятна злости, но Ливентия словно и не замечала, продолжая издеваться над парнем. Мелания сложила ладони в священном символе, прошептала молитву, а после достала из сумки тетрадь и принялась делать задание.

Мне не мешало бы к ней присоединиться, но я не могла. Я все еще видела длинную крылатую тень.

Сидеть в лекторной пришлось еще час. За это время Ринг едва не придушил Ливентию, а шутки последней стали во сто крат злее. Так что, когда двери наконец открылись, мы с Меланией вылетели в коридор, словно свинцовые болты!

Февры сухо приказали нам возвращаться в свои дома. Что произошло, никто так и не сказал.

На ступенях Вестхольда я обернулась. И вздрогнула. Каменного эфрима на стене не было. Я точно помнила его местоположение на парапете — между узким окном и рогатым хриавом. Но сейчас жуткий хриав скалился в одиночестве.

И все это мне ужасно не нравилось!

А самое обидное — пока мы отсиживались за стенами Вестхольда, облачные миражи уплыли в сторону Взморья.

* * *

В «Белый цвет» — самый изысканный, по словам Ливентии, клуб острова я так и не пошла. Красавица обиженно надула губы, но я решила, что на сегодняшний день мне достаточно впечатлений. Хотелось залезть в горячую ванну, согреть заледеневшее тело, а после укутаться в одеяло и уснуть.

Но увы.

«Расскажи богам о своих мечтах, и они сделают все наоборот», — говорил Ржавчина.

Видимо, мои мечты о спокойном отдыхе кто-то подслушал!

Потому что в гостиной, на диване, где я привыкла читать перед сном книгу, сидел Киар Аскелан. Собственной персоной. Его длинные белые волосы были заплетены в несколько кос и перевиты серебряными нитями и алыми рубинами. Огромный багровый камень сверкал на шейном медальоне лорда, камни помельче искрились на перстнях и в серьге левого уха. Алые глаза тоже казались двумя камнями, а сам северянин — статуей изо льда и снега, непонятно как очутившейся в этой гостиной. Его соседство с огнем мягко тлеющего камина выглядело кощунством.

Напротив лорда, у окна, стоял Кристиан. Его лицо было образцом безразличия, пожалуй, по части невозмутимости он даже превзошел нашего нежданного гостя. А в шторм его глаз я решила не смотреть.

— Лорд Аскелан? — несколько неуверенно произнесла я.

Что этому замороженному понадобилось в моем доме? Вероятно, у него какие-то вопросы к «брату». Все же февр Стит — наш наставник по урокам боя и защиты. Вот же, принесла его непогода! А я ведь надеялась хоть что-нибудь выведать у «брата» о происшествии!

— Иви… — северянин встал и растянул тонкие губы в подобии улыбки. — Я уже давал разрешение своим… соученикам обращаться ко мне по имени.