Мертвоград

– Ну, мы можем завтра же, вернее уже сегодня, запустить парочку новых развлекательных телешоу, – забормотал, забубнил Сверликов. – В меру скабрезных и не в меру тупых. В общем, то, что доктор прописал. Смотреть будут еще как. У нас уже отснято по три-четыре выпуска. – Он вроде как ни к кому и не обращался, а говорил лишь для самоуспокоения. – Еще готовы пилоты для ударной тройки телесериальчиков. Думали с осени запустить, но можно и сейчас. Один – про бандюков, другой – про семью идиотов, третий… Третий – тоже про современников, только там все они нетрадиционно ориентированы, причем каждый по-своему. С претензией на юмор. Я видел пару сценок – тупо и безобразно. В общем, все как обычно. Народ будет лопать и просить добавки. Так что, – Сверликов поднял взгляд на старшего киура, – с моей стороны, Станислав Викторович, заслоны, как говорится, выставлены. Враг, что называется, – киур показал кулак невидимому врагу, – не пройдет!

На экране за спиной старшего киура рухнуло сооружение, здорово напоминающее Великую Китайскую стену. В образовавшийся пролом ринулись толпы потрясающих мечами и копьями, беззвучно орущих на бегу варваров. Это было сигналом для всех присутствующих – Сверликов предлагает неверное решение.

– Может быть, используем метод эскалации? – предложил Илларионов. – Пусть шогготов станет в несколько раз больше. А твари станут нападать на людей средь бела дня.

– Можно задействовать несколько новых типов тварей, – поддержал идею Тарусов. – У нас уже имеются соответствующие наработки. Компьютерные модели смотрятся весьма впечатляюще…

За спиной у старшего киура рухнула еще одна стена.

– Поймите, господа, нам предстоит защищаться от противника, о котором мы ничего не знаем. Сколько их? Каковы их цели? Где и когда нанесут они новый удар? Мы должны действовать радикально.

По экрану побежали цифры, буквы, знаки. Некоторые складывались в слова и математические формулы. Другие сами по себе ничего не значили. Их действие определялось соседством. Они являлись либо точками запуска, либо – катализаторами, многократно ускоряющими процесс. Экран заполнился, и новые ряды символов начали наползать на предыдущие, порой сливаясь с ними, а временами переплетаясь так причудливо и плотно, что в результате образовывалась некая новая, не имеющая ничего общего с двумя предыдущими, сущность.

– Программа «Шеврон», – тихо, но так, что его все услышали, произнес Тарусов.

– Именно. – Юрьев вскинул подбородок, расправил плечи и сцепил руки за спиной. – Новая прошивка для всей системы.

Купсов хмыкнул. Весьма неопределенно. Расценивать это можно было не двояко даже, а вообще… как угодно.

– Я не понимаю… – завел обычную заунывную песню Гигин.

Но, не закончив фразу, умолк.

Скорее всего, он сам не знал, что хотел сказать. А расчет на то, что, привычно среагировав на стандартный мем, кто-нибудь непременно продолжит фразу, не оправдался.

– Значит так. – Сверликов расстелил розовый платок на столе и аккуратно сложил пополам. Затем перевернул и сложил еще раз. Прижал сверху широкой, как утюг, ладонью. – Мы меняем правила игры.

Юрьев молчал. За него должны были говорить остальные члены совета киуров. И пока они говорили именно то, что он и ожидал услышать.

– А как на это посмотрит Высший совет Гильдии? – вскинул голову Шульгин.

Выпад, направленный в Юрьева, парировал Тарусов.

– А что скажет Высший совет Гильдии, если завтра вся существующая система в Москве пойдет вразнос?

Сверликов согласно кивнул. Помедлив секунду-другую, кивнул и Шумейко. Следом за ним – Илларионов.

– К тому же не будем забывать, что наш старший киур также входит в Высший совет Гильдии, – добавил Купсов.

– Я не понимаю, мы вводим свои правила игры? – Гигин сделал особый нажим на слове «свои».