Мертвоград

Юрьев не пошел домой, потому что ему нужно было еще раз просмотреть в записи все совещание, вспомнить мельчайшие детали, проанализировать все фразы, произнесенные киурами, оценить их интонации, расшифровать их жесты, взгляды, которыми они обменялись. Они все были весьма и весьма опытными игроками. Ну разве что за исключением Шульгина. Чего им не хватало, так это изощренности. И еще – умения видеть ситуацию не изнутри, что, конечно же, удобно во всех отношениях, а со стороны, что позволяет дать точную и беспристрастную оценку всем, включая себя самого. Именно этим и воспользовался старший киур для того, чтобы добиться желаемого. И потребовалось ему на это совсем немного времени. Меньше часа. Точный хронометраж – сорок семь минут одиннадцать секунд.

Что двигало им?

Порою он сам задавал себе этот вопрос.

Стремление к власти?

Пожалуй.

Но власть был нужна ему лишь как инструмент, позволяющий осуществлять задуманное. Он не желал, чтобы власть его была единоличной, бесконтрольной и всеобъемлющей. Он готов был поделиться ею с любым умным человеком, в котором видел единомышленника.

А как же иначе?

Отдавать власть в руки противника или хотя бы соперника – чистой воды идиотизм.

Лично для себя Юрьев не хотел никаких благ. Ему было довольно того, что он имел.

Выходит, он думал о благе других?

Наверное.

Но стремился ли он помочь всем, кому мог?

Скорее всего, нет.

Общество, та его часть, на которую распространялась власть старшего киура Московской Эсперанты, представлялась ему чем-то вроде живого организма, вверенного его попечительству и заботам. Смотритель зоопарка не обязан любить всех животных, за которыми он присматривает. Но тем не менее он должен всех их содержать в чистоте и сытости. Работа старшего киура была не в пример сложнее и опаснее работы смотрителя зоопарка, потому что организм, за которым приглядывал он, постоянно видоизменялся, становился все более активным и агрессивным. Чтобы не попасться в зубы крокодила, достаточно хорошо изучить его повадки. С общественным организмом этот номер не проходит. Он каждый раз поступает иначе, прыгает в другую сторону, испуганно припадает к земле, когда, казалось бы, следовало сделать бросок, прячется и атакует в самый неожиданный момент. Он совершенно не поддается дрессировке, как, скажем, слон. Какое-то время, запугав и задавив, его можно держать в узде. Но в конце концов какие-то его составные части все равно начнут бунтовать. И как после этого ни старайся, идея бунта все равно вызреет и в конце концов взорвет всю систему. Даже если в этом уже не будет никакого смысла.

Чрезвычайная сложность поставленной перед ним задачи и исключительная опасность, связанная с ее выполнением, – вот что в первую очередь манило старшего киура Юрьева. Дурманило его разум, словно наркотик. Доводило его до бешенства или до экстаза – разница порой была несущественна. Его работа была похожа на мечту фаната компьютерных игр, отчаянного безумца, ночи напролет, зажав в руке мышку, просиживающего перед экраном. Бесконечная стратегия, в которой можно совершенствоваться до беспредела. В которой, даже решив основную задачу, ты никогда не увидишь надпись: «GAME OVER». Потому что все равно окажется, что конечная цель еще не достигнута. Игра, в которой можно побеждать, но невозможно выиграть.

Управление регионом как компьютерная стратегия. Юрьев давно уже занимался разработкой этого мема. Чисто ради личного интереса, но, конечно же, подразумевая, что когда-нибудь его удастся использовать. И мем отлично себя показал, когда старший киур запустил его на собрании. Юрьев выбрал два несущих стержня, на которых собрал остальную конструкцию. Первый: мы, киуры Московской Эсперанты, все члены одной команды. Второй: в игре, которую мы ведем, невозможно выиграть. Но мы не должны проиграть!

После этого внутреннее сопротивление киуров оказалось сломленным, и каждый из них с готовностью и даже с радостью проголосовал за немедленную активацию программы «Шеврон». Дольше всех сопротивлялся, как ни странно, Шульгин. Не из чувства противоречия, а лишь потому, что не мог понять, что же происходит. Принятие обычного рабочего плана на текущее полугодие или заговор с целью захвата власти в Гильдии? Собственно, он и в заговоре не прочь был бы поучаствовать, если бы только кто-нибудь сказал ему, что это действительно заговор. И когда ему наконец объяснили: нелегкий сей труд взял на себя Тарусов, – он с готовностью поддержал предложение старшего киура!