Мертвоград

Шика почувствовал, как пустота в его животе заполнилось чем-то очень похожим на смесь кураре, армянского коньяка и ЛСД. Которая быстро побежала по жилам, вытесняя привычную во всех отношениях кровь. Горячая волна быстро поднялась вверх и схватила Шику за горло так, что он едва не задохнулся. И – дальше! В мозг! Это был восторг и ужас в одном бокале. Смешанные, но не взболтанные. Что самое удивительное, Шика при этом не потерял возможность правильно воспринимать и оценивать то, что происходило вокруг. Более того, чувства его настолько обострились, что он сам реально боялся порезаться. А мысли приобрели кристальную ясность и чистоту. Да! Он определенно нравился – да какое там! – он был в полном восторге, в бешеном экстазе от себя самого. В этот миг ему хотелось лишь в полной мере насладиться обожанием самого себя, любимого. Как бы глупо, черт возьми, это ни звучало.

И тут закричала девчонка-фрик.

Откинувшись назад так, что, с одной стороны, казалось странным, как она сохраняет равновесие, с другой – было непонятно, как у нее спина не переломится – раскинув тощие ручонки в стороны, она вопила, будто пыталась докричаться до небес. Зачем? Если и без того было ясно, что там нас никто и никогда не услышит? Тело ее начало трястись. Это была не судорога – девчонка-фрик будто исполняла некий экзотический танец, включавший элементы джиги, калипсо и цыганочки. Ее приятель, вместо того чтобы попытаться хоть как-то помочь, в испуге пятился назад до тех пор, пока не уперся спиной в фонарный столб.

Патрульные схватились за оружие. Но что дальше делать, они не знали.

– Спокойно! Спокойно!

Размахивая руками, Шика уже бежал туда, где, залитая мертвенно-голубоватым светом неонового фонаря, продолжала свой причудливый танец девица-фрик.

Он, как и все, не понимал, что происходит. Но, в отличие от остальных, знал, что в подобной ситуации кто-то должен хотя бы сделать вид, что ситуация под контролем. Собственно, это он и собирался сделать.

Пожилые выпивохи поднялись на ноги, чтобы лучше видеть, что там такое. Но с места не двинулись – так и остались стоять у нагретых задницами бордюрных камней. Малолетние хулиганы тоже оживились. Но интерес к происходящему был все же не настолько велик, чтобы заставить их покинуть облюбованное место. В этом они были схожи с Бивисом и Батхедом, обрюзгшими, отрастившими животы и обросшими щетиной. Тут уж ничего не поделаешь и даже не попишешь – они представляли собой такой же продукт эволюции, как и любое другое живое существо. Что самое замечательное в эволюции, так это то, что ее законы действуют всегда и везде, вне зависимости от того, верят в них или нет. Дарвин сделал существование Бога не просто ненужным, а лишенным вообще какого бы то ни было смысла.

Девчонка-фрик вдруг прекратила свой странный, пугающий танец. Крик ее оборвался. На миг она замерла в чудовищно нелепой позе – откинувшись всем телом назад, с согнутой в колене левой ногой, а затем резко подалась вперед. Как будто у нее начались рези в животе. Из широко разинутого рта хлынул поток крови, смешанной с густой, липкой слизью. Ее приятель, как стоял, прижавшись спиной к фонарному столбу, так и сполз по нему на асфальт. Ноги в стороны раскинуты, голова на плечо свешена. Будто заснул или сознание потерял. А подругу его тем временем принялось мотать из стороны в сторону. А изо рта у нее, пусть и не с прежним напором, продолжало изливаться жуткое кровавое месиво.

Подбежав к девчонке, Шика обхватил ее за талию и попытался усадить на асфальт. Зачем – он и сам не знал. Наверное, думал, что так проще будет ее успокоить. Но тело ее словно одеревенело.

Девчонка блевала кровью и плакала одновременно.

– «Скорую» кто-нибудь догадался вызвать?! – крикнул Шика со злостью.

Один из патрульных сорвался с места и кинулся к джипу.

– Только нормальную «Скорую»! А не чистильщиков!

Шика почему-то был уверен, что помощь санитаров-чистильщиков девчонке не требуется. С ней явно происходило что-то запредельное, но при этом она определенно не собиралась обратиться в сырца. Симптоматика совсем не та.

– Ну, тихо… Тихо… Успокойся… Ну…

Шика снова попытался усадить девчонку на асфальт. С таким же успехом можно было попробовать согнуть лом.

Девчонка обратила к Шике лицо и посмотрела умоляющим взглядом. Подбородок и губы перемазаны кровью, как у гулла. Плоская грудь, едва прикрытая сеткой, тоже вся в крови.

– Да что ж это с тобой?

Шика поднял руку, чтобы погладить девчонку по лысой голове.

Давясь собственной кровью, она что-то невнятно промычала и головой дернула.

– Будь я проклят!..

Шике, должно быть, почудилось, что причудливый рунический узор, покрывающий лысую голову фрика, вдруг шевельнулся, начал двигаться, зажил собственной жизнью. Казалось, вот-вот, и придуманные безымянным татуировщиком знаки сложатся в осмысленную надпись. Шика уже почти готов был прочитать ее. И он уже даже почти догадывался, что именно предстанет его взору. Но от осознания этого ему вдруг сделалось не по себе, и он невольно подался назад.

– Святые фрики!..