Мертвопись

Кому позвонить, что за человек из Москвы? Что Сашка хотел этим сказать? Позвонить, если что… что-то случится? Леха не слышал, чтобы в Усть-Владимирове объявился кто-то из московских авторитетов. У Мирона какие-то дела были с москвичами? Почему нет! У Мирона в блатном мире большой вес. «В лопатнике», напоследок произнес Сашка.

Мирон, конечно, ангелом не был. Был он вором, безжалостным авторитетом криминального мира. Горобец Мирона еще по колонии знал. И историю его знал, и результаты войны между Мироном и Слоном. Жестокий и циничный, как и все в криминальном мире, но сейчас в душе Лехи Тульского шевельнулось что-то теплое к этому человеку, которого, видимо, недавно убили. Старого, больного, ни для кого уже не опасного. Или все же опасного, раз «уголовка» с ним так разобралась. Хотя нет, не стоит путать уголовный розыск и лично Половца, который превратился со своими дружками в таких же криминальных авторитетов, которых они до этого преследовали, а теперь подмяли под себя местный криминальный мир и устроили в нем свою власть.

Стараясь держаться подальше от освещенных участков двора, Леха проскользнул к входной двери. Еще раз прислушавшись, осторожно потянул на себя дверь и вошел. В доме было тихо, как на кладбище. Свернув налево, где располагалась комната охранников, он подошел к двери и снова прислушался. Нет, ушли все, не резон им тут светиться. Сделали свое дело и свалили. В первой комнате располагались мониторы и пульт системы охраны, во второй жили сами охранники. Кровать Сашки стояла слева. Горобец стал обыскивать его одежду. Бумажник он нашел в кармане куртки в шкафу. Чтобы не привлечь внимание включенным светом, Леха отправился с бумажником в туалет и, плотно закрыв за собой дверь, стал знакомиться с содержимым. Так, бабки! Сашке они уже не нужны, подумал он, а ему неизвестно сколько на дне лежать. Карточка банковская. Ну, это бесполезняк, если пароля не знаешь.

Небольшой листок бумаги, свернутый пополам, Леха вытащил из кармашка, застегнутого на молнию. На нем был написан номер мобильного телефона. Ни имени, ни фамилии, ни погоняла. Других бумажек с номерами в бумажнике не было. Значит, Сашка об этом номере говорил, о человеке из Москвы, которому он не успел позвонить, как велел Мирон, если что-то случится. Да, случилось, тут и к гадалке не ходи. Сунув бумажку в карман, Горобец вернулся в комнату. Бросив на кровать бумажник, забрал со стола мобильник Сашки и вышел. Теперь наверх.

Он не сомневался в том, что там увидит, но убедиться надо, прежде чем тревожить важного человека из Москвы. Кто знает, какие там игры были у Мирона со столичными людьми, но местные игры ему стоили жизни. Поднимаясь по лестнице, Горобец с сожалением думал о том, что оперативники забрали оружие охранников. Он-то точно знал, что и Сашка, и Роман были вооружены. В коридор попадал свет из открытой двери спальни. Уже от нее было видно, что в комнате что-то искали. Искали торопливо и со злостью. Все перевернуто, выброшены из шкафа вещи, одежда разбросана, с постели свалено на пол все, даже матрац. А сам Мирон лежал слева от кровати на спине, выставив в потолок свой острый щетинистый кадык. Вот, значит, как, скрипнул зубами Леха, подойдя к телу. Под задранной футболкой и курткой спортивного костюма на теле виднелись красноватые ссадины. На ребрах, на животе, даже на скуле и на лбу. Он прошел в угол комнаты и увидел пустой сейф с настежь открытой створкой.

Все, здесь больше нечего было делать. Горобец торопливо вышел из дома и, обойдя его вокруг, перелез через забор с задней стороны. Он прошел весь поселок до самого конца и, когда убедился, что поблизости никого нет, набрал наконец номер с бумажного листка.

– Слушаю, Гуров, – после пятого длинного губка ответил мужской голос.

Горобец чуть не присвистнул от неожиданности. Вот, значит, какие дела! А Мирон молодец, сориентировался. Только его это уже не спасло. Вопрос в другом: нашли менты то, что искали, или прокатались зря?

– Здорово, начальник! – с усмешкой сказал Леха в трубку. – Что не спишь? Дел много или звонка ждешь?

– Кто говорит? – спокойно осведомился сыщик.

– Старый знакомый говорит. Леха Тульский.

– Леха? Горобец? Откуда у тебя мой телефон и что случилось?

– Странный ты человек, начальник, – хмыкнул Горобец. – Тебя не интересует, где я, что делаю.

– Слушай, Леха, – проявив наконец эмоции, торопливо заговорил Гуров, – время уже далеко за полночь, и шарадами заниматься мне не очень хочется. Раз ты нашел мой телефон, раз ты позвонил мне, значит, действительно случилось что-то из ряда вон выходящее. Поважнее, чем твое эффектное бегство из камеры в управлении внутренних дел. А спрашивать тебя, где ты и чем занимаешься, я не хочу. Кому надо, тебя и так поймают. Другое дело, если ты хочешь со мной сотрудничать, тогда… Но это мы обсудим потом. Так что случилось?

– Ты прав, начальник, – согласился Леха. – Короче, расклад такой, Мирона порешили в своем же доме. Его самого и двух его охранников.