Мертвые души

"The old villain, to be still standing there!" muttered Chichikov through his teeth; after which he ordered Selifan to proceed so that the vehicle's progress should be invisible from the mansion - the truth being that he had a mind next to visit Plushkin (whose serfs, to quote Sobakevitch, had a habit of dying like flies), but not to let his late host learn of his intention.	"Подлец, до сих пор еще стоит!" проговорил он сквозь зубы и велел Селифану, поворотивши к крестьянским избам, отъехать таким образом, чтобы нельзя было видеть экипажа со стороны господского двора. Ему хотелось заехать к Плюшкину, у которого, по словам Собакевича, люди умирали, как мухи, но не хотелось, чтобы Собакевич знал про это.
Accordingly, on reaching the further end of the village, he hailed the first peasant whom he saw - a man who was in the act of hoisting a ponderous beam on to his shoulder before setting off with it, ant-like, to his hut.	Когда бричка уже была на конце деревни, он подозвал к себе первого мужика, который, поднявши где-то на дороге претолстое бревно, тащил его на плече, подобно неутомимому муравью, к себе в избу.
"Hi!" shouted Chichikov. "How can I reach landowner Plushkin's place without first going past the mansion here?"	"Эй, борода! а как проехать отсюда к Плюшкину, так, чтоб не мимо господского дома?"
The peasant seemed nonplussed by the question.	Мужик, казалось, затруднился таким вопросом.
"Don't you know?" queried Chichikov.	"Что ж, не знаешь?"
"No, barin," replied the peasant.	"Нет, барин, не знаю".
"What?	"Эх ты!
You don't know skinflint Plushkin who feeds his people so badly?"	А и седым волосом еще подернуло! скрягу Плюшкина не знаешь, того, что плохо кормит людей?"
"Of course I do!" exclaimed the fellow, and added thereto an uncomplimentary expression of a species not ordinarily employed in polite society.	"А! заплатанной, заплатанной!" вскрикнул мужик. Было им прибавлено и существительное к слову заплатанной, очень удачное, но не употребительное в светском разговоре, а потому мы его пропустим.

We may guess that it was a pretty apt expression, since long after the man had become lost to view Chichikov was still laughing in his britchka. And, indeed, the language of the Russian populace is always forcible in its phraseology.