Мертвые души

Suppose that a competent writer were to describe such a scene exactly as it stands?	Ну, если бы, положим, какой-нибудь писатель вздумал описывать всю эту сцену так, как она есть?
Why, even in a book it would seem senseless, even as it certainly is in life.	Ну, и в книге, и там была бы она так же бестолкова, как в натуре.
Are, therefore, such functions right or wrong? One would answer that the devil alone knows, and then spit and close the book."	Что она такое: нравственная ли, безнравственная ли? просто, чорт знает что такое! Плюнешь, да и книгу потом закроешь".
Such were the unfavourable comments which Chichikov passed upon balls in general. With it all, however, there went a second source of dissatisfaction.	Так отзывался неблагоприятно Чичиков о балах вообще; но, кажется, сюда вмешалась другая причина негодованья.
That is to say, his principal grudge was not so much against balls as against the fact that at this particular one he had been exposed, he had been made to disclose the circumstance that he had been playing a strange, an ambiguous part.	Главная досада была не на бал, а на то, что случилось ему оборваться, что он вдруг показался пред всеми бог знает в каком виде, что сыграл какую-то странную, двусмысленную роль.
Of course, when he reviewed the contretemps in the light of pure reason, he could not but see that it mattered nothing, and that a few rude words were of no account now that the chief point had been attained; yet man is an odd creature, and Chichikov actually felt pained by the could-shouldering administered to him by persons for whom he had not an atom of respect, and whose vanity and love of display he had only that moment been censuring.	Конечно, взглянувши оком благоразумного человека, он видел, что всё это вздор, что глупое слово ничего не значит, особливо теперь, когда главное дело уже обделано как следует. Но странен человек: его огорчало сильно нерасположенье тех самых, которых он не уважал и насчет которых отзывался резко, понося их суетность и наряды.
Still more, on viewing the matter clearly, he felt vexed to think that he himself had been so largely the cause of the catastrophe.	Это тем более было ему досадно, что, разобравши дело ясно, он видел, как причиной этого был отчасти сам.
Yet he was not angry with HIMSELF- of that you may be sure, seeing that all of us have a slight weakness for sparing our own faults, and always do our best to find some fellow-creature upon whom to vent our displeasure - whether that fellow-creature be a servant, a subordinate official, or a wife. In the same way Chichikov sought a scapegoat upon whose shoulders he could lay the blame for all that had annoyed him.	На себя, однако же, он не рассердился, и в том, конечно, был прав. Все мы имеем маленькую слабость немножко пощадить себя, а постараемся лучше приискать какого- нибудь ближнего, на ком бы выместить свою досаду, например на слуге, на чиновнике, нам подведомственном, который в пору подвернулся, на жене, или, наконец, на стуле, который швырнется чорт знает куда, к самым дверям, так что отлетит от него ручка и, спинка, пусть, мол, его знает, что такое гнев.
He found one in Nozdrev, and you may be sure that the scapegoat in question received a good drubbing from every side, even as an experienced captain or chief of police will give a knavish starosta or postboy a rating not only in the terms become classical, but also in such terms as the said captain or chief of police may invent for himself.	Так и Чичиков скоро нашел ближнего, который потащил на плечах своих всё, что только могла внушить ему досада. Ближний этот был Ноздрев, и, нечего сказать, он был так отделан со всех боков и сторон, как разве только какой-нибудь плут староста или ямщик бывает отделан каким-нибудь езжалым, опытным капитаном, а иногда и генералом, который, сверх многих выражений, сделавшихся классическими, прибавляет еще много неизвестных, которых изобретение принадлежит ему собственно.