Мертвые души

The business referred to consisted of the marking of several dozen selected cards in such a way as to permit of his relying upon them as upon his bosom friend.	Дело требовало большой внимательности: оно состояло в подбирании из нескольких десятков дюжин карт одной талии, но самой меткой, на которую можно было бы понадеяться, как на вернейшего друга. Работы оставалось еще, по крайней мере, на две недели; во всё продолжение этого времени Порфирий должен был чистить меделянскому щенку пуп особенной щеточкой и мыть его три раза на день в мыле.
Naturally he did not like having his retirement invaded, and at first consigned the commissionaire to the devil; but as soon as he learnt from the note that, since a novice at cards was to be the guest of the Chief of Police that evening, a call at the latter's house might prove not wholly unprofitable he relented, unlocked the door of his room, threw on the first garments that came to hand, and set forth.	Ноздрев был очень рассержен за то, что потревожили его уединение; прежде всего он отправил квартального к чорту; но когда прочитал в записке городничего, что может случиться пожива, потому что на вечер ожидают какого-то новичка, смягчился в ту ж минуту, запер комнату наскоро ключом, оделся как попало и отправился к ним.
To every question put to him by the tchinovniks he answered firmly and with assurance.	Показания, свидетельства и предположения Ноздрева представили такую резкую противоположность таковым же господ чиновников, что и последние их догадки были сбиты с толку. Это был решительно человек, для которого не существовало сомнений вовсе; и сколько у них заметно было шаткости и робости в предположениях, столько у него твердости и уверенности.
Chichikov, he averred, had indeed purchased dead souls, and to the tune of several thousand roubles. In fact, he (Nozdrev) had himself sold him some, and still saw no reason why he should not have done so. Next, to the question of whether or not he considered Chichikov to be a spy, he replied in the affirmative, and added that, as long ago as his and Chichikov's joint schooldays, the said Chichikov had been known as "The Informer," and repeatedly been thrashed by his companions on that account.	Он отвечал на все пункты, даже не заикнувшись, объявил, что Чичиков накупил мертвых душ на несколько тысяч и что он сам продал ему, потому что не видит причины, почему не продать; на вопрос, не шпион ли он и не старается ли что-нибудь разведать, Ноздрев отвечал, что шпион, что еще в школе, где он с ним вместе учился, его называли фискалом и что за это товарищи, а в том числе и он, несколько его поизмяли, так что нужно было потом приставить к одним вискам 240 пьявок, то-есть он хотел было сказать 40, но 200 сказалось как-то само собою.
Again, to the question of whether or not Chichikov was a forger of currency notes the deponent, as before, responded in the affirmative, and appended thereto an anecdote illustrative of Chichikov's extraordinary dexterity of hand - namely, an anecdote to that effect that, once upon a time, on learning that two million roubles worth of counterfeit notes were lying in Chichikov's house, the authorities had placed seals upon the building, and had surrounded it on every side with an armed guard; whereupon Chichikov had, during the night, changed each of these seals for a new one, and also so arranged matters that, when the house was searched, the forged notes were found to be genuine ones!	На вопрос, не делатель ли он фальшивых бумажек, он отвечал, что делатель, и при этом случае рассказал анекдот о необыкновенной ловкости Чичикова: как, узнавши, что в его доме находилось на два миллиона фальшивых ассигнаций, опечатали дом его и приставили караул, на каждую дверь по два солдата, и как Чичиков переменил их все в одну ночь, так что на другой день, когда сняли печати, увидели, что всё были ассигнации настоящие.