Мертвые души

However, what became of Kopeikin, and whither he went, is known to no one.	Ну, уж как только его доставили на место и куда именно привезли, ничего этого неизвестно.
He sank, to use the poet's expression, into the waters of Lethe, and his doings now lie buried in oblivion.	Так, понимаете, и слухи о капитане Копейкине канули в реку забвения, в какую-нибудь эдакую Лету, как называют поэты.
But allow me, gentlemen, to piece together the further threads of the story.	Но, позвольте, господа, вот тут-то и начинается, можно сказать, нить, завязка романа.
Not two months later there appeared in the forests of Riazan a band of robbers: and of that band the chieftain was none other than -"	Итак, куда делся Копейкин, неизвестно; но не прошло, можете представить себе, двух месяцев, как появилась в рязанских лесах шайка разбойников, и атаман-то этой шайки был, судырь мой, не кто другой..."
"Allow me," put in the Head of the Police Department. "You have said that Kopeikin had lost an arm and a leg; whereas Chichikov -"	"Только позволь, Иван Андреевич", сказал вдруг, прервавши его, полицеймейстер: "ведь капитан Копейкин, ты сам сказал, без руки и ноги, а у Чичикова..."
To say anything more was unnecessary. The Postmaster clapped his hand to his forehead, and publicly called himself a fool, though, later, he tried to excuse his mistake by saying that in England the science of mechanics had reached such a pitch that wooden legs were manufactured which would enable the wearer, on touching a spring, to vanish instantaneously from sight.	Здесь почтмейстер вскрикнул и хлопнул со всего размаха рукой по своему лбу, назвавши себя публично при всех телятиной. Он не мог понять, как подобное обстоятельство не пришло ему в самом начале рассказа, и сознался, что совершенно справедлива поговорка: русский человек задним умом крепок. Однако ж, минуту спустя, он тут же стал хитрить и попробовал было вывернуться, говоря, что, впрочем, в Англии очень усовершенствована механика, что видно по газетам, как один изобрел деревянные ноги таким образом, что при одном прикосновении к незаметной пружинке уносили эти ноги человека бог знает в какие места, так что после нигде и отыскать его нельзя было.
Various other theories were then propounded, among them a theory that Chichikov was Napoleon, escaped from St. Helena and travelling about the world in disguise.	Но все очень усумнились, чтобы Чичиков был капитан Копейкин, и нашли, что почтмейстер хватил уже слишком далеко. Впрочем, они, с своей стороны, тоже не ударили лицом в грязь и, наведенные остроумной догадкой почтмейстера, забрели едва ли не далее. Из числа многих, в своем роде, сметливых предположений наконец одно было, странно даже и сказать, что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон, что англичанин издавна завидует, что, дескать, Россия так велика и обширна, что даже несколько раз выходили и карикатуры, где русский изображен разговаривающим с англичанином.