Мертвые души

Yet, though he had thus turned the tables upon Chichikov with a tu quoque, and then capped that exploit with the words last quoted, the offended tchinovnik could not remain satisfied, but went on to send in an anonymous document to the authorities.	Хотя он отбрил таким образом его кругом, обратив на него им же приданное название, и хотя выражение "вот, мол, что!" могло быть сильно, но, недовольный сим, он послал еще на него тайный донос.
On the other hand, some aver that it was over a woman that the pair fell out - over a woman who, to quote the phrase then current among the staff of the Customs Department, was "as fresh and as strong as the pulp of a turnip," and that night-birds were hired to assault our hero in a dark alley, and that the scheme miscarried, and that in any case both Chichikov and his friend had been deceived, seeing that the person to whom the lady had really accorded her favours was a certain staff-captain named Shamsharev.	Впрочем, говорят, что и без того была у них ссора за какую-то бабенку, свежую и крепкую, как ядреная репа, по выражению таможенных чиновников; что были даже подкуплены люди, чтобы, под вечерок в темном переулке поизбить нашего героя; но что оба чиновника были в дураках, и бабенкой воспользовался какой-то штабс-капитан Шамшарев.
However, only God knows the truth of the matter. Let the inquisitive reader ferret it out for himself.	Как было дело в самом деле, бог их ведает; пусть лучше читатель-охотник досочинит сам.
The fact remains that a complete exposure of the dealings with the contrabandists followed, and that the two tchinovniks were put to the question, deprived of their property, and made to formulate in writing all that they had done. Against this thunderbolt of fortune the State Councillor could make no headway, and in some retired spot or another sank into oblivion; but Chichikov put a brave face upon the matter, for, in spite of the authorities' best efforts to smell out his gains, he had contrived to conceal a portion of them, and also resorted to every subtle trick of intellect which could possibly be employed by an experienced man of the world who has a wide knowledge of his fellows. Nothing which could be effected by pleasantness of demeanour, by moving oratory, by clouds of flattery, and by the occasional insertion of a coin into a palm did he leave undone; with the result that he was retired with less ignominy than was his companion, and escaped actual trial on a criminal charge.	Главное в том, что тайные сношения с контрабандистами сделались явными. Статский советник, хоть и сам пропал, но таки упек своего товарища. Чиновников взяли под суд, конфисковали, описали всё, что у них ни было, и всё это разрешилось вдруг, как гром, над головами их. Как после чаду опомнились они и увидели с ужасом, что наделали. Статский советник, по русскому обычаю, с горя запил, но коллежский устоял. Он умел затаить часть деньжонок, как ни чутко было обоняние наехавшего на следствие начальства. Употребил все тонкие извороты ума, уже слишком опытного, слишком знающего хорошо людей, где подействовал приятностью оборотов, где трогательною речью, где покурил лестью, ни в каком случае не портящею дела, где всунул деньжонку, -- словом, обработал дело, по крайней мере, так, что отставлен был не с таким бесчестьем, как товарищ, и увернулся из-под уголовного суда.
Yet he issued stripped of all his capital, stripped of his imported effects, stripped of everything.	Но уже ни капитала, ни разных заграничных вещиц, ничего не осталось ему; на всё это нашлись другие охотники.
That is to say, all that remained to him consisted of ten thousand roubles which he had stored against a rainy day, two dozen linen shirts, a small britchka of the type used by bachelors, and two serving-men named Selifan and Petrushka. Yes, and an impulse of kindness moved the tchinovniks of the Customs also to set aside for him a few cakes of the soap which he had found so excellent for the freshness of the cheeks.	Удержалось у него тысячонок десяток, запрятанных про черный день, да дюжины две голландских рубашек, да небольшая бричка, в какой ездят холостяки, да два крепостных человека: кучер Селифан и лакей Петрушка; да таможенные чиновники, движимые сердечною добротою, оставили ему пять или шесть кусков мыла для сбережения свежести щек, вот и всё.
Thus once more our hero found himself stranded.	Итак, вот в каком положении вновь очутился герой наш!